Читать онлайн Дарья Боговина - Счастье в секундах

© Дарья Боговина, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Она всегда считала себя довольно странным человеком – могла запоем читать книжку, не спать полночи, а потом понять, что надоело – даже не дочитать до конца предложения, захлопнуть и забыться сном. Могла весь день мечтать о каком-то мужчине, мучиться мыслью о безответной любви, нафантазировать бог знает что, уснуть в поту от наплывающих фантазий, а наутро посмотреть на Него – и просто не понять вчерашнего своего состояния. Могла решить начать день с чистого листа – с завтрашнего утра и просто забыть об этом, а вспомнить глубоким вечером. Она была внезапна и непоследовательна, редко доводила дела до конца, взрывоопасна, но легка на подъем. Ее взбалмошность притягивала и отталкивала от себя одновременно.

С раннего детства у нее была одна привычка – она ни разу не уснула, не нафантазировав себе какую-нибудь увлекательную историю. Это как сказка на ночь, рассказанная самой себе.

Часто бывало так: она гуляла по улицам своего маленького городка и начинала придумывать, как будто на мужа напали бандиты, избили его – он в коме, а она спит у него в палате над кроватью и сутками не выходит. Все приходят, жалеют их, подкармливают ее и думают про себя: «Какая же у них святая любовь». И врачи вокруг твердят, что случай безнадежный, требуют подписать бумаги об отключении приборов, поддерживающих жизнь, а она в истерике бросается на них с криками, на коленях умоляет еще подождать, а потом он «просыпается», и у них все хорошо. Она могла долго так гулять по улицам, придумывая подобные истории, буквально впав в свою, только ей известную нирвану, и ничего не замечать вокруг. Полностью погружаясь в свои мысли, она смахивала с щек слезы, спотыкаясь, а когда поднимала глаза – ловила удивленные взгляды прохожих.

Подобное происходило всегда. И всегда она чувствовала себя немного тронутой. Ее всегда окружали ненормальные люди. По-хорошему ненормальные. Она была довольно успешным журналистом, пишущим о жизни простых людей. Ее последний большой проект – колонка в элитном городском глянцевом журнале: «Истории под рюмку». Чтобы колонка имела успех, ей пришлось устроиться в бар, там она и черпала для себя новый материал – истории простых подвыпивших людей, порой неожиданные, непредсказуемые. Колонка имела невероятную популярность, а она освоила профессию бармена и скоро стала популярной еще и в этой стезе. Ее узнавали и любили.

Там же она встретила своего мужа – Никиту. Он был начинающим адвокатом и вечерами подрабатывал в баре. Это был отличный тандем – вместе они были самыми безбашенными барменами города. Об их танцах на стойке, пьяных вечеринках ходили легенды. Днем она была деловой женщиной – писала статьи, фотографировала, он же зубрил законы и подрабатывал у отца в адвокатской конторе. Их называли чокнутой парой, но безумно красивой, никто не сомневался, что это была любовь на всю жизнь.

Она всегда общалась с огромным количеством мужчин, по работе, в жизни и умела четко отделять любовь от дружбы. Многим мужчинам она была настоящим другом, и они искренне ценили это. Она жила в мире разврата и вседозволенности и, к своим годам, научилась выносить выгоду из своих знакомств. Но среди всей грязи, которая ее окружала ежедневно, она усвоила для себя святое правило любви – данность, которой не многие девушки нашего века могут похвастаться. Она верила в то, что есть еще то святое чувство, когда существует только он и больше никто.

В баре у нее было определенное амплуа – этакая доступная, «своя» девчонка, заигрывающая и флиртующая направо и налево. Это был всего лишь образ, опять же навеянный временем – благодаря подобному амплуа подвыпившие мужчины охотнее оставляли чаевые, надеясь на дальнейшее продолжение вечера с симпатичной «барменшей».

В жизни же было все совсем наоборот. Она частенько оставалась одна в какой-нибудь субботний вечер, зарывалась с головой в книжку, или же бродила по городу с фотоаппаратом и плейером в ушах, никак не реагируя на смс и звонки многочисленных поклонников. Все окружающие и не знающие ее хорошо люди были уверены, что она доступна, но это было не так.

Изредка ее «накрывало». Она могла напиться со случайным знакомым, целоваться с ним до потери памяти, но в нужный момент всегда знала, когда сбежать. Секс для нее – это что-то на уровне эмоций, ощущения клетками. Но если ее мысли будоражил какой-либо мужчина, она уже не отступалась от своей цели, любой ценой завоевывала его. Ее бросали, чаще бросала она. Она теряла интерес, если с ней долго кто-то сюсюкался, постоянно писал, делал маленькие подарки, крохотными шажками пытаясь ее завоевать. Ей были неинтересны мужчины, которыми было легко пользоваться. Запретный плод – вот самое желанное.

К двадцати пяти годам мы, как правило, перестаем считать своих любовников, и начинаем проще воспринимать взаимоотношения полов. Нам проще отказаться от кого-то, нежели насиловать себе душу и мозг, в надежде получить желаемое. Теперь мы больше уважаем себя и меньше переживаем. Но если случается настоящее чувство, которое в какой-то момент обрывается, нам кажется, что мы теряем все и сразу. Еще вчера мы не просто любили и были любимыми – у нас была отличная работа, нас окружали друзья, жизнь кипела, и мы ей радовались. И вот мы теряем любимых и все вместе с этим заканчивается. И работа не в радость, и друзья – просто знакомые. Мы зарываемся с головой под одеяло и не хотим видеть никого и ничего.

Особенность этого возраста состоит в том, что все мы начинаем акцентироваться на себе, на карьере, семье. Есть только «я». Если рядом находится человек, который потерял любовь и веру в себя, нам не до него. Мы просто его не замечаем и не в состоянии дать «волшебный пинок под зад». Этот «пинок» можешь дать себе только ты сам и никто другой. Сложно, страшно, но нужно – иначе яма безнадежности, в обнимку с буком по вечерам под какие-нибудь сериалы нон-стоп, в окружении негативных мыслей. А иногда нужно просто выйти на улицу и идти, не останавливаясь.

Звали ее Карина.

Она проснулась в четыре дня. Голова гудела и разрывалась. Пить. Быстро, жадно – единственная мысль. С трудом доковыляла до холодильника, по пути пиная разбросанную на полу одежду. Четыре дня. Опять день коту под хвост. Вторник. Карина заглянула в соседнюю комнату. Соседка еще спала. Если бы та не напилась вчера у Карины за стойкой, скорее всего, пыталась бы наврать, что у нее были другие дела, очень важные, в которые ее, Карину, посвящать не имеет смысла – все равно не поймет. Последнее время они совсем не разговаривали. Только ругались. Либо сразу уходили по своим комнатам. Соседка постоянно врала, а Карина всегда это замечала. За это и не любили друг друга. Ей уже двадцать семь, а она осталась в том двадцатилетнем времени, когда беззаботно тусуешься ночи напролет по клубам, мужики угощают тебя коктейлями, ты напиваешься в доску, и чувствуешь себя богиней – провела целую ночь приятно и бесплатно, на следующий день с тяжелой башкой вышла на работу. У соседки за последние лет десять не поменялось в жизни ничего, только в ванной появились крема с эффектом лиффтинга. И как они друг друга нашли, загадка.

Карина зашла на кухню, поставила чайник и закурила сигарету. Телефон валялся на подоконнике, значит, вчера она уже здесь была. «Позвони, как очнешься – нужно поговорить». Муж. Она знала, что, он, конечно, ее за все простит – и за выкуренные сигареты, и за выпитый ром, и, скорее всего, за очередную сплетню про новых любовников, и даже танец на барной стойке простит, потому что сам работал барменом, и понимает, что это всего лишь работа. Он простит на словах, потому что любит, но в глубине души очередной раз что-то щелкнет против. Она чаще замечала, что он меняется. Раньше она правила балом, знала, что он никуда не денется, теперь вынуждена была прогибаться.

Карина доковыляла до ванной, так и не дотушив сигарету. Зеркало. Надо смыть с себя вчерашнюю косметику… Весело зажгли вчера. И денег намутили – надо мужу сделать какой-нибудь приятный сюрприз.

Карина набрала номер Никиты с зубной щеткой во рту.

– Привет! Проснулась?

– Почти…. Пойдем позавтракаем в мак? Жуткое похмелье – хочется какой-нибудь дряни. (Что-то последнее время ей частенько хотелось какой-нибудь дряни).

Она надела джинсы, кроссовки и вязанную кофту. Та не особо грела – осень нынче не удалась. Волосы так и не успели высохнуть, пока Карина красилась и приводила себя в надлежащий вид.

Муж уже ждал. Для нее всегда было загадкой то, как он успевал первым приходить на все встречи. Он жил на другом конце города и очень часто Карина будила его своим звонком, предлагая где-нибудь пересечься. Он всегда приходил раньше и встречал, даже если нужно было преодолеть расстояние в два раза больше. Они уже больше года не жили вместе. Никита ушел в армию, на это время они расставались, решив ничего друг другу не обещать. Когда он вернулся, чувства вспыхнули с новой силой, но съезжаться они пока не торопились.

Он как обычно радостно поцеловал ее, и как обычно первым вопросом было:

– Курила вчера?

– Да

– Много?

– Порядочно

– От тебя пахнет перегаром.

Он стоял перед Кариной, свежий, выбритый, в спортивной куртке и с сумкой в руках – фанат спортзала. Ее до сих пор трясло от похмелья. Зашли в мак, так противно пахло гамбургерами. Она взяла себе Биг Тейсти и большую колу, хотя не отказалась бы от кружки пива и крылышек (постеснялась предложить средь бела дня), он – куриный бургер и воду без газа.

– Чем займемся? Куда ты хочешь?

Муж всегда предоставлял право выбора на их выходные. И всегда платил. Сначала Карине было неудобно, зарабатывали они примерно одинаково, потом она привыкла и принимала его широкие жесты за должное. Она выбрала кино – нужно было место, чтобы поспать.

– Я хотел поговорить.

– Валяй.

Никита и Карина были вместе уже давно, и между ними не осталось практически никаких тайн, более того, это был единственный человек для нее на всем белом свете, которому можно рассказать все, что угодно. Они буквально «вросли» друг в друга и не представляли себе существование без второго.

– Мне предложили практику в Питере. Потом есть все шансы получить работу адвоката. Через три дня я уезжаю на два месяца.

– А я?

– Ты меня не будешь ждать?

– Я не это имею ввиду…

Карина осеклась. Новость эта для нее была как гром среди ясного неба. Они всегда были вместе, и уверенность, что так будет и дальше, грела душу. Их последние мелкие ссоры заставляли ее задаться вопросом: «А я?» Хотя в голове у Карины вопрос этот звучал немного по – другому. «Что будет, если тебя, человека, который долгое время встречается с девушкой и уже слишком хорошо ее знает, который имеет в неделю три раза стабильно секса и может позволить себе уснуть после него, залипая в телик, который свыкся с мыслью, что она никуда не денется, что будет, если его послать одного в большой город на обучение, занять его так примерно с девяти до пяти каждый день, с выходными в пятницу и субботу и дать отдельную квартиру?» Впервые Карина поняла, что ревнует его к тому, что может случиться.

Она посмотрела на Никиту внимательно. Карина всегда считала, что у них идеальные отношения, потому что эти двое были одинаковыми. Они абсолютно совпадали в своих мыслях и развитии. Они даже внешне были похожи. В последнее время Карина стала замечать, что он растет, а она оставалась со своими безбашенными мечтами устроить свою жизнь где-то позади. Он был погружен в свою работу адвоката. Они всегда любили поговорить о том, что будет когда-нибудь, как ониоткроют свой маленький бар и будут там барменами, которых полюбит весь город. Мозги у них всегда работали в сторону своего маленького бизнеса. Только по итогу оказалось, что у Карины это – «блаблаизм», потому что та никогда не доводила дел до конца, а у него реальные цели. Последние несколько месяцев его занимала одна единственная идея – госслужба. Это и стабильность, и своя квартира через десять лет без ипотеки, и всевозможные страховки и льготы. Он уверенно шел к своей цели и вот добился. А она? Каринатоже была успешна в своей жизни, но ее работа была нестабильна, не приносила больших денег, только удовольствие. В любой момент ее журнал могли прикрыть, и она осталась бы на улице.