Счастье за три дня - страница 20

– Веселитесь, но помните – без излишеств. И не разнесите школу!

Опять все захлопали, засмеялись и, почувствовав свободу, двинулись к столу. Дина взяла в руку стакан с минералкой и отсела в сторону. Она решила, что подождет минут пятнадцать и незаметно уйдет домой.

Ирка тем временем распоряжалась:

– Так, ребята, садитесь. Места много. Бутерброды, пирожные, а на том конце стола конфеты!

– Пожрать не главное, главное – выпить! – сострил кто-то.

– Выпить? Вон лимонад и минералка, – указала рукой Ирка, – а чай в буфете, он еще открыт.

– Это все детям.

– Фу… тоже мне – выпить… – принялись подкалывать друг друга мальчишки.

Впрочем, еда действительно интересовала всех мало. Музыка играла громко, ноги сами двигались ей в такт. И вскоре большая часть ребят уже оказалась в центре зала. У стола оставались редкие единицы, и в основном это были девочки, которые исправно ходили на все вечера, но редко когда танцевали. Они сидели группками, рассеянно улыбались, делали вид, что оживленно что-то обсуждают, или срочно поправляли что-нибудь в одежде или прическе. Так они маскировали свою невостребованность у одноклассников. На их лицах было написано одновременно ожидание и пренебрежение к происходящему. Втайне каждая из них ждала, когда кто-то пригласит ее на танец. Войти же в общий круг, который плясал под разухабистую музыку, они стеснялись. Васнецова в глубине души такую позицию презирала. Она считала, что бездействие наносит урон репутации. «Человека должны знать!» – сказала она как-то Ире, которая отказывалась выступить на общем школьном собрании. Сейчас Дина сумрачно посмотрела на кучкующихся девиц из параллельного класса и раздраженно хмыкнула.

– Что вы сидите, идите танцевать! Там же здорово, – сказала она с видом умудренной жизнью девушки.

– Ой, да я ногу натерла… – начала одна из них, и Дина поняла, что уговаривать безнадежно.

Васнецова допила воду и почувствовала голод. «Съем-ка я бутерброд!» – подумала она и, сделав из двух бутербродов один, уютно устроилась в кресле.

«А и хорошо, что Бахметьев не пришел! Спокойнее. Можно расслабиться. И за народом понаблюдать. А колбасу мать Иониной вкусную достала. Это точно!» Дина потянулась за добавкой, и в этот момент раздался голос Олега:

– Привет! Ты танцуешь?

Васнецова подняла голову и ответила с набитым ртом:

– Да, вот только бутерброд доем.

Олег улыбнулся и присел рядом.

– Тебе принести воды? Или лимонада хочешь? – спросил он светским и при этом очень естественным тоном.

– Нет, – проглотила последний кусок Васнецова, – мне бы руки помыть. Я вся как эта колбаса.

– Музыка закончится, а руки можно салфеткой вытереть. – Бахметьев разговаривал с ней, как с маленькой.

– Хорошо, давай салфетку.

Вмиг салфетка оказалась в Дининой руке. И уже в следующий миг девочка встала из кресла.

Бахметьев спокойно взял ее за руку. Он вообще все делал уверенно и спокойно. У него была какая-то взрослая выдержка. Вот и сейчас, он обнял Дину за талию и повел в гущу танцующих. Дина, затаившая дыхание, потому что ей казалось, что она пропахла сервелатом, подчинялась беспрекословно. Она только боялась, что Бахметьев ее о чем-то спросит, ей придется ответить, а от нее будет пахнуть все той же колбасой. Дина готова была убить себя за свой аппетит и недальновидность. «Поверила, что он не придет! Кому поверила? Ирке! Она же всегда ерунду всякую болтает!» – проносилось у нее в голове. Краем глаза она видела изумленные лица однокашников. Молва об очень замкнутом, почти таинственном и воспитанном Бахметьеве шла по всей школе. Он никогда и нигде не бывал с классом, ни в чем не участвовал, не был замечен в шалостях, про него не ходили сплетни, и он сам их не передавал. Он был выше всего… И вот – пожалуйста! Сам Бахметьев пожаловал на танцы. И это не все! Он пригласил Васнецову!