– И меня тоже. Бедная девушка подверглась сексуальному насилию, а в результате на нее же еще и навесили страшное проклятие. Черт знает что такое!
– Да уж, стыдоба. Филомена и Мария должны были выступить единым фронтом: крепко взяться за руки и надавать этому похотливому козлу Козимо по яйцам.
Я хохочу во весь голос:
– Аминь!
Меня не покидает ощущение душевного родства с моей «сестрой» из клана младших дочерей. И плевать на разницу в возрасте! Тетя поджимает под себя ноги, и я вижу ее смуглые ступни с оранжевым педикюром.
– Эмилия, я хочу узнать о тебе как можно больше. Расскажи мне о своей жизни.
Я поудобнее устраиваюсь на скамейке и начинаю старательно описывать Дарию и Мэтта, моего кота, мою работу и моих племянниц. Даже про свою маленькую квартирку подробно рассказываю. Получается просто замечательно.
– Вот примерно так. Моя жизнь не такая уж интересная.
– Это не важно, – пожимает плечами тетя, – скоро все изменится. Ты накануне путешествия в Италию! «Все включено»!
«Все включено»? Тетя вроде как учительница на пенсии. Кажется, преподавала историю искусств. Как, интересно, она может позволить себе путешествие в Европу? И такой прекрасный дом, да еще в придачу лошадь и наемного работника? Она что, всю жизнь на эту поездку откладывала?
Я перемещаюсь со скамейки на беговую дорожку с искусственным покрытием.
– Это невероятно щедрое предложение, – говорю я на ходу, – но я никак не могу бросить работу. Так что извини.
– О да! Приготовление канноли – на редкость увлекательное занятие. Не сравнить с каким-то там путешествием по Италии, – саркастически замечает Поппи. – Эмилия, ты молодая женщина. Если тебя не вдохновляет перспектива отправиться посмотреть мир, то дело плохо: можешь прямо сейчас прыгнуть в ящик и сложить ручки.
«Ящик», я так понимаю, – это гроб. Для Поппи такая жизнь, как у меня, равносильна смерти.
Я открываю рот, чтобы что-нибудь сказать ей в ответ, сама еще не решила, что именно, и тут меня на ходу задевает велосипедист.
– Разуй глаза! – кричит он через плечо.
– Простите! – кричу я ему вслед и поскорее возвращаюсь на скамейку.
– Эмилия, дитя мое, – говорит тетя Поппи, – сделай одолжение: перестань извиняться, когда не чувствуешь себя виноватой.
– Что? – не понимаю я.
– Вернемся к нашей поездке. Я все спланировала. Восемь дней в Италии, плюс двое суток на дорогу в оба конца. Поначалу будем любоваться видами Венеции и Флоренции, но в Равелло – это прекрасный город на холмах Амальфитанского побережья – мы должны оказаться двадцать второго октября. – Поппи улыбается, глядя в камеру. – В этот день мне исполнится восемьдесят лет.
– Но, тетя…
– Вылетаем через шесть недель. Я подумала, будет неплохо, если ты приедешь за мной сюда, в Девон. Я живу в двадцати минутах от Международного аэропорта Филадельфии.
– Я не вожу машину.
– Ох уж эти мне жители мегаполисов, – хмыкает тетя. – В таком случае встретимся в Нью-Йорке, в аэропорту имени Джона Кеннеди. Не сомневайся, мы отлично проведем время в Италии. Начнем наше путешествие в Венеции, а потом…
Я растерянно потираю свой шрам:
– Тетя Поппи, пожалуйста, не надо. Я не могу принять твое предложение. Это в принципе невозможно…
– Неправда, в этом мире нет ничего невозможного. – Она пристально смотрит мне в глаза, буквально сверлит взглядом; теперь я даже рада, что мы общаемся виртуально. – Эмилия, невзирая на все твои протесты, я знаю, что ты до смерти хочешь полететь в Италию. Иначе зачем было сообщать в письме свой номер телефона?
