– Можно с Музой соединиться, – в свою очередь перебил пьяницу человек с одной внешностью, – родить бессмертные строки и в них после жить вечно. А можно с наукой сойтись и в мысли рожденной существовать, хотя и тесновато: мысль ограничена в смысле чувств. Ну а просто взыскуешь бессмертия, напрямую – полюби богиню и пусть она тебя полюбит, вступи с ней в близость и, как в мифах, возведет тебя она на бессмертный Олимп. Наша жизнь, дорогой, – обозвал он Андрея Петровича “дорогим” – мифу следует. Другое дело – какому! Потому что редкому мифу она следует редко. На время, конечно, может спасти и просто земная баба, если с ней вступишь в близость любовную и счастье испытаешь. Вот почему любовь, говорят, побеждает смерть. Но это только на очень короткое время спасение. Для спасения длительного требуется длительное счастье…
– Где же эту богиню взять? – спросил Андрей Петрович, утрачивая веру окончательно.
– Легче всего богиню среди проституток искать, – влез снова пьяница.
Андрей Петрович так и оторопел.
– Почему среди проституток? – спросил он, пораженный.
По сходству: та и другая для всеобщего употребления, и обе очень редко кого из нас любят, мужиков-то. Другое дело, что рассмотреть в бабе, да еще проститутке, богиню – не просто!
– Кто любит по-настоящему, тот всегда в своей бабе богиню видит… – возразил незнакомец пьянице.
– Вот почему любовь и побеждает смерть, – объяснил он, хладнокровно глядя прямо в глаза Андрею Петровичу. – Конечно, временно побеждает, пока богиня чудится…
Компания за соседней стойкой покатилась со смеху.
– В литературе описано, – не моргнул глазом человек с одной внешностью. – Не только любовь всегда должна быть настоящая, и полюбить вас должны именно таким, каков вы есть На Самом Деле! – внушительно и строго завершил он речь.
– Откуда я знаю, какой я На Самом Деле? – искренне и тихо сказал Андрей Петрович.
– В том все и дело! – закричал пьяница. – На других засматриваешься, а ты на собственной личности взгляд свой опробуй. Если ты эту личность в себе обнаружишь. Многие всю жизнь себя найти не могут, и нет у них ни с кем любовной близости и счастья: ни с музой, ни с бабой, ни с карьерой. А как полюбить и соединиться с потерянным человеком?
Окружающие с большим интересом прислушивались.
– И почему это ангел с бесом всегда вместе ходят?! – вырвалось у Андрея Петровича непроизвольно, потому что рассмотрел он этих двух. Дело в том, что в роже пьяницы теперь явственно обозначился светлый лик ангела, что, конечно, никак не укладывалось в пристойную картину с сизым носом и пупырышками дряблой кожи. В незнакомце, напротив того, вначале ничего не мог рассмотреть Андрей Петрович, а сейчас отчетливо бес проступил, так и высунулся из внешне вполне благообразной наружности.
– А ты философ! – заулыбался пьяница, любовно глядя. – Ты прости меня дурака, старого, что давеча в жемчуге твоем усомнился. В тебе зерна, теперь вижу…
– А это для свободы выбора, – пояснил третий. – Чтобы не было худа без добра и добра без худа… – и засмеялся.
– Значит, жизнью смерть правит, раз в жизни все так устроено, чтобы Человека до счастья не допустить, – утвердительно объявил Андрей Петрович, на прощанье.
– Догадливый ты мужик! – страшно обрадовался пьяница-ангел.
– Ищи себя, брат! – сказал бес и пожал ему руку.
– Спасибо, – поблагодарил Андрей Петрович. – Мне было очень важно все это услышать.
