На перроне люди радовались встрече. Глаза непроизвольно выделяли из толпы высоких подтянутых мужчин, встречающих своих женщин, в большинстве своём сереньких и бесцветных, не пользующихся косметикой и не придающих ни малейшего значения одежде – нонсенс, к которому я так и не успела привыкнуть.
Пусть я не была в этот момент объективной, пусть я мыслила российскими стереотипами, но одна только мысль быть увиденной рядом с Томасом повергала меня в отчаяние. А может, всё-таки остаться в поезде, вернуться домой, а позже позвонить и извиниться?
Тряхнув головой, я попыталась призвать себя к порядку. В конце концов, никто здесь не удерживал меня насильно. Успокоившись кое-как этой мыслью, я вздохнула и направилась к выходу.
Не успела я сойти на перрон, как навстречу мне, улыбаясь во весь рот, уже колобком катился Томас.
– Мария, здравствуй! Как я рад тебя видеть!
Завладев моей дорожной сумкой, он взял меня, будто маленького ребёнка за руку и повёл к выходу. Я не сопротивлялась. Зачем? Теперь уж куда кривая вывезет.
Мысленно представив себе, как через несколько дней буду рассказывать о своём приключении девчонкам, я хмыкнула, но всевидящий Томас истолковал мою ухмылку по-своему. Ещё крепче сжав мою ладонь, он уверенно засеменил к выходу.
Привокзальная площадь кишела людьми. В отличие от южного, более тёплого Мюнхена, сентябрьский Гамбург своих жителей погодой не баловал. Порывистый ветер пронизывал до костей, с темно-серого неба падали тяжёлые дождевые капли. Лёгкая Ядина курточка не спасала. Я дрожала и стучала зубами от холода. Какие уж тут гамбургские красоты! Хотелось только одного: поскорее нырнуть в машину и согреться.
Томас гордо указал на неказистый красный опель, к счастью, припаркованный в нескольких метрах от выхода. Водрузив мою сумку в багажник, он, как истинный джентльмен, распахнул передо мной переднюю дверь, приглашая занять почётное место рядом с водителем.
Дорога к его дому заняла, наверное, около часа. За это время успело окончательно стемнеть. Проливной дождь превращал заоконный пейзаж в скопление разноцветных размытых огней. У моих родителей не было машины, а в нашем родном городе – подобных здешнему автобану скоростных дорог, к езде по которым я ещё не успела привыкнуть. Съёжившись от страха, я с ужасом наблюдала за потоками льющейся с неба воды, с которыми едва успевали справляться мотающиеся туда-сюда «дворники». Периодически я переводила взгляд на Томаса. Он, как видно, не разделял моих страхов и невозмутимо вёл своё авто к цели, нисколько не переживая по поводу свалившегося на наши головы всемирного потопа.
– Приехали, – объявил он наконец.
Я с облегчением вздохнула. Испытание ездой закончилось.
– Подожди, я сейчас, – остановил меня Томас, заметив, как я обречённо потянулась к ручке двери, намереваясь покинуть тёплое, а главное сухое нутро машины.
Проявив неожиданную расторопность, он вскочил со своего места и через пару секунд уже ждал меня снаружи с раскрытым наготове зонтиком, под которым мы благополучно добежали до его дома.
Отряхнувшись, как кошка, я вздохнула с облегчением: прибыли! Томас засуетился с предложениями чая, кофе, лёгкого ужина, но мне хотелось только под душ и в кровать, а завтра, на свежую голову, всё остальное – осмотр незнакомого мне дома, разговоры и прочие пункты запланированной им программы, если таковая вообще была.
