Как только толчки стали повсеместные, вокруг загудело всё! Толпа стала волноваться штормовыми волнами, драка стала разрастаться, и вот уже кроме бьющегося стекла, мата и треска мебели не было слышно даже музыки.
— Лёва! — свистнул я, прижимая ногой к полу одного из той компании. — Ника отключилась!
— Бляяя! — Лёва спрыгнул с мужика и еле успел подхватить девушку за мгновение до столкновения с каменным полом.
— Курочкину забери! — я раскидывал толпу, пытаясь выделить более-менее безопасный коридор, а сам все время смотрел на диванчик, по которому стекала Люся. Ну, хоть не головой об пол, и так отбитая.
Лёва подтянул обмякшее женское тело через спинку дивана, а там я уже подхватил её на плечо.
— За мной!
— Ты куда? — Лёва махал в сторону центрального входа, который был ближе, но сквозь разбитое окно засверкали мигалки полицейских машин.
— Не тормози, Доний. Ни тебе, ни мне ночь в КПЗ не нужна!
— Что делать?
— Я вызвал знакомую бригаду, — мы выскочили в темный двор. — Давай, суй два пальца, только чур в рот…
— Козёл! И шуточки у тебя соответствующие, — зарычал друг, но, послушавшись, снял свой балласт, перекидывая, как я, через колено.
Скрутил её волосы в руке и с силой раскрыл челюсть, а когда Люся стала содрогаться в рвотных рефлексах, снова задышал…
— Вот так… Давай, девочка, давай…
Через мгновение нас ослепили мигалки скорой.
— Ну, Чибисов! — ворчал сонный Муравьёв, на ходу надевая перчатки. — Ты как умудряешься до работы доезжать без приключений?
— Вашими молитвами… Вашими молитвами… Плохо девчатам, креветки, наверное, тухлые были.
— Знаем мы эти креветки, после них провал в памяти…
12. Глава 11
Люся
Я распахнула глаза от навалившегося неуправляемой лавиной ужаса. Стала хапать ртом воздух, будто кто-то сжал шею. В горле пересохло, голова трещала, как полено в камине. Кое-как поднялась в кровати и пошатнулась от внезапного головокружения. Странная музыка, крики и гомон заглушали все мысли, я словно в вакууме зависла, отчаянно пыталась прийти в себя, но ничего не выходило!
— Доброе утро… — прошелестел тихий, сонный и явно МУЖСКОЙ голос за спиной.
Я не то что вздрогнула. Да я подпрыгнула на кровати, слыша лишь дикое биение собственного сердца. Обернулась, но бесполезно это было, потому что ни черта не видела. А убрать шторку с глаз было попросту нечем! Одной рукой я сжимала обнаженную грудь, второй держала клочок простыни, опасно потрескивающий от натяжения. В голове зашуршали бредовые мысли, нехотя пробирающиеся сквозь густую пелену похмелья.
Так… Вчера я была с подругами в баре. Потом? Что было потом?
Где я?
Что делать?
Отпустить простынь или грудь?
Чёрт… Никогда не думала, что встану перед столь сложным выбором. Если отпущу грудь, то смогу поднять занавес волос, а если отпущу простынь, то покажу свою бразильскую эпиляцию какому-то мужику!
Докатились, Курочкина, просыпаемся хрен знает где… Дальше что? Панель? Алкоголизм?
Понимала, что не шевелюсь и дышу через раз, что выгляжу сейчас полной идиоткой, но ничего не могла сделать. Меня словно парализовало, я вновь и вновь прикидывала все за и против, но не могла решиться: пирожок или тити? Тити или пирожок?
Чёрт, как сложно! Мамочка! Ты же заставляла меня учить геометрию, а не метаться между двумя вариантами, где один абсурднее второго.
— Ты же в курсе, что я тебя вижу? — снова раздалось за спиной.
Этот нахал ещё и посмеивался! Затащил в свою берлогу, опоил чем-то, раздел… И смеётся? Сквозь пылающий гнев я пыталась вспомнить этот голос. Он был мне смутно знаком, но картинка всё никак не складывалась в голове.
