Мужу, человеку вообще-то очень мягкому, пришлось возмутиться и отобрать у меня сумку с конфетами, чтобы я не сожрала все (к тому моменту я уже съела две рафаелки и две коровки). Наконец мы дома. Замерзли, я ставлю чай. Тайком от мужа сжираю полпачки купленного печенья и пол-упаковки «Рафаелло». Закусываю «Коровкой» (само собой, тоже половиной мешочка). Меня уже мутит от сладкого, и я не понимаю, зачем же я столько съела. Как будто какой-то чертенок внутри сидит и поощряет – давай, жуй, все равно все в блокнотик запишешь, так что нестрашно.
Честно говоря – конфетки вас спасли от скандала. Потому что накопленная усталость и раздражение непременно вылились бы в какую-нибудь сцену. Понимаешь ли, очень тонкий механизм того самого гормона удовольствия, то бишь эндорфина. Он вырабатывается в человеке каждый раз при пищеварении, это заметно, да? Как мы все добреем после еды. Он не только при пищеварении вырабатывается, это тебе любой морж скажет или любитель бега трусцой. На бегу его, кстати, самое большое количество получается, и мы в прогулках как раз его вырабатывать научимся. Но если эндорфина резко не хватает, то человек испытывает жуткий дискомфорт, он хочет неизвестно чего, и вот в такой момент пьющий хватается за бутылку, мы с тобой за конфеты, наркоман – за иглу. Наркоман тоже, потому что ему как раз эндорфина этого не хватает – ведь героин сам по себе не действует как химреактив – он вызывает лишь усиленное отделение эндорфина, как, впрочем, и алкоголь.
И это не блокнотик обжорство спровоцировал, а твой незадавшийся праздник, на который наложилась еще и утомительная затянувшаяся поездка, а блокнотик – лишь отмазка, которую ты видишь на поверхности. Не заглядывая внутрь себя.
Вот, Лисси, такие дела. Раньше я вставала по утрам голодная и радостная, а последние три ночи даже сплю плохо – живот набит до отказа. То, что я сорвалась на еду, заметили все. В том числе и джинсы, которые уже стали было мне великоваты. Сегодня я их с трудом застегнула.
Я не обвиняю блокнотик, я хочу понять, почему он у меня вдруг обжорство спровоцировал. То, что я раньше действительно так много не ела, факт, потому что я не очень слежу и за тем, что ем, и за тем, когда ем, ну и за весом, само собой. Было стабильное снижение.
Не горюй, Семирамида, все поправимо. Только теперь, пожалуйста, давай договоримся так:
Теперь ты следишь за тем, что ты ешь.
То есть из позиции «ем все, что вижу», переходим в позицию: «вижу все, что ем». И когда ты ешь, ты ЕШЬ.
Не доедаешь куски – ты куски выкидываешь без сожаления, или собачкам отдаешь, или врагам подбрасываешь на помойку. Не крадешь еду сама у себя втихаря, придумывая отговорки, а ешь с удовольствием и достоинством королевы. И с блокнотом на столе. И не пытаешься себя наказывать ни в коем случае!
Ты у себя одна – запасной нет, – почему же ты к себе так сурова и несправедлива? Почему, когда тебе хочется праздника, ты украдкой пьешь опивки и ешь объедки? Почему ты кормишь себя впрок? Это не вечерний жор на тебя нападает, как ты писала в утро Пасхи: «…поэтому ем только салат. И то только затем, чтобы ночью жор не напал».
Ты сама посмотри: ты ешь с утра салат, чтобы ночью жор не напал.
Такое вот оправдание. Это не еда получилась – это опять воровство у самой себя. То есть: «я знаю, что я сыта и впрок есть плохо, но не могу не есть, потому что ночью нападет жор и изнасилует цинично». А потом еще был обед…
