Похоже кот был ошарашен таким моим поступком. Он всё обнюхал и взглянув на меня сказал:
– Ты что, совсем? Я же уличный! Гадить в лоток не буду! И гадость из пакетов жрать тоже не буду! Сосиски давай!
Конечно же он это не сказал, но взгляд его был красноречив.
Решив немного успокоить кота, я примиряюще проговорил:
– Ладно-ладно, разберёмся. Это сейчас лето, а зимой что, весь день меня на морозе ждать будешь? А свои зализанные не боишься отморозить?
Кот фыркнул и залёг на свой лежак.
Да… Это что, получается, ещё не известно, кто кого приручил? Вот хитрая морда. Хотя другие на улице в одиночку не выживают.
До вечера время пролетело быстро. На ужин я заказал нам с котом пиццу, которую мы быстро «умяли». На кошачий корм в миске мой домашний питомец не обратил никакого внимания. И лоток он полностью проигнорировал, а уже в двенадцатом часу вечера запросился на улицу.
– Послушай, приятель… – начал было я, но тут, вспомнив, что всю вторую половину дня кот просидел в квартире, вздохнул, и обувшись открыл дверь.
На улице было тихо и прохладно. После жаркого дня было приятно подышать свежим воздухом. Фонари светили каким-то бледноватым светом, что показалось мне странным, хотя вечерние прогулки не входили в мою привычку и об освещении нашего двора мне сложно было судить.
Кот, выйдя из двери подъезда, сначала остановился и долго сидел, смотря по сторонам.
– Ну ты чего? Давай уже, делай свои дела, да спать пойдём.
Чёрный сначала нырнул в боковые заросли, но потом медленно и, как мне показалось, осторожно перешёл через дорогу, и скрылся в кустах, откуда он когда-то сиганул на капот машины фурии этого дома. Через мгновение оттуда раздался его протяжный вой и шипение.
Мои рефлексы оказались быстрее моих мыслей. И даже не обращая внимания на засветившиеся браслеты, которые резко нагрелись, я, просто перепрыгнув дорогу и продравшись через довольно густые и жёсткие кусты, выскочил на проходящую здесь дорожку, что вела к детской площадке. В двух метрах от меня сидел, подвывая и шипя Чёрный, а со стороны площадки к нему неторопливо приближался пегий пёс невероятных размеров. Собака Баскервилей – всплыло в моей голове. Но назвать ЭТО собакой, язык не поворачивался. Огромная башка с рваными ушами, горящие красными углями глаза, ощеренные жёлтые клыки и здоровенные когти на лапах – это было что угодно, но не собака.
Бедный кот продолжал выть, но почему-то не двигался с места. Перебирая передними лапами он как будто и старался отодвинуться от этого чудища, но его задние ноги не двигались. Было такое впечатление, что эта тварь, смотря коту прямо в глаза, гипнотизировала его.
А потом этот ночной кошмар распахнул пасть.
Твою дивизию! Мне показалось что его голова просто разделилась на две части. Нижняя челюсть отвалилась вниз на сто восемьдесят градусов открывая какую-то дыру в том месте где у всех нормальных собак бывает горло. В этом «ковше» Чёрный поместился бы целиком. На меня из этой дыры пахнуло смрадом.
Шагнув вперёд, загораживая кота, я хриплым рыкающим голосом спросил, – Что, чихуахуа переросток, не любишь кошачьих, а как тебе такое? – Взгляд мой затуманился и тут же загорелся вновь, но уже дикой, звериной яростью. Навстречу громадному псу шагнул громадный тигр. Своей левой лапой, с большими загнутыми когтями, я подцепил нижнюю челюсть чудовища и с силой захлопнул этот «ковш», при этом прорычав, – Саечка за испуг, – клыки страшилища лязгнули, как гильотина, перерубающая сталь, и тут же моя правая лапа со всей силы заехала в эту вонючую морду. Полетели ошмётки шкуры и какие-то тёмные брызги. Утробно хыкнув, зверюга, несколько раз перевернувшись, отлетела в сторону.
