Вот зачем мне понадобилось открывать дверку, ведь можно было догадаться, что ничего хорошего здесь не могло быть, но всё не верилось, что такие нелюди могут жить среди нас.
Выскочив наверх я схватил бутылку коньяка и прямо из горлышка сделал несколько глотков. Твою дивизию…
Не знаю, коньяк ли мне помог, или вид спящей девушки, но немного отдышавшись и успокоившись мне пришлось вновь собраться с мыслями, которые были выбиты из головы одним желанием – придавить этих гадов.
Увидев на столике рядом с ноутбуком сумочку, я вывернул её содержимое на стол, взял телефон и взглянув на Лену стал набирать номер её мамы, но сигнал был слабый, надо было выходить на улицу. Двери этого бокса скорее всего были заварены, утеплены и со звукоизоляцией, поэтому, повернув королевский перстень печаткой внутрь, я аккуратно вышел из ворот, в которые заезжала машина похитителей. На улице светило солнце, где-то из открытых ворот бокса раздавалась музыка, «консилиум» специалистов стоял у авто, хозяин которого ковырялся под капотом, кто-то пылесосил салон стареньких «Жигулей», несколько мужиков похоже собирались в одном из гаражей пропустить по стаканчику. Даже не верилось, что тут рядом может происходить такой кошмар.
Вновь набрав номер мамы девушки, я присел на старый разваливающийся стул, у одного из раскрытых боксов.
– Алло, – раздался в трубке тихий голос.
– Здравствуйте, Нина Павловна.
– Здравствуйте. Кто это?
– Нина Павловна, прошу вас выслушайте меня спокойно. У меня есть информация о вашей дочери. Она жива и находится в гаражном кооперативе «Четыре колеса» в боксе триста двадцать два. Сейчас сюда прибудет полиция, подъезжайте и вы.
– Олег… – услышал я крик в трубке и звонок оборвался. Олегом звали отца Лены, но его телефона я не смог узнать. Маму девушка, наверное, часто звала, находясь в подвале, поэтому этот телефон яркими цифрами горел у неё в голове.
Скрипнув зубами, я набрал полицию и пока мне не стали задавать вопросы на том конце, скороговоркой выпалил, – Гаражный кооператив «Четыре колеса» – убийство в боксе триста двадцать два. Так же здесь находится Елена Олеговна Трофимова, которая пропала больше недели назад.
Прервав звонок, я осторожно вернулся в бокс и положил телефон на кучу хлама, вываленного из сумочки.
Девушка тихо спала, подойдя к ней я положил ладонь на её голову. – Теперь у тебя всё будет хорошо, со временем ты забудешь эту историю, и будешь жить, как и жила, даже во снах этот кошмар к тебе приходить не будет, только будь осторожнее с незнакомыми людьми.
Повернув печатку гербом наружу и спустившись вниз я, взглянув на пришедшего в себя упыря, тихо проговорил, – Может надо было бы удавить вас тут? Вот только чем же тогда я буду лучше тебя? Пусть вас судят по закону.
– Меня не посадят, – завизжал привязанный. – Я ненормальный. Меня будут лечить. Папа опять отвезёт меня в Бельгию, и мы будем там жить в пансионате.
– Ты только мне не рассказывай про ненормальность. Я тебя, тварь, насквозь вижу. И в случае чего, ты от меня и в Бельгии не спрячешься.
Упырь глянул на меня свирепым взглядом, и совсем другим голосом прохрипел – Ну что же, посмотрим.
– Тут и смотреть нечего, – и вновь не удержавшись я залепил ему пощёчину, от которой он снова потерял сознание.
Обойдя стол и взглянув на сообщницу мне оставалось только сказать, – Эхе-хе, ты же была нормальной девушкой, как ты могла из-за денег и гадких таблеток скатиться в такую выгребную яму? Ну, а теперь получишь по полной.
