Я, не поворачивая печатку наружу, подошёл поближе к этому ещё не старому мужчине, и обратился к нему по-военному, – Товарищ подполковник, разрешите обратиться.
Он повернулся ко мне и пристально взглянув спросил, – Можете что-то сказать по этому делу?
– Да.
– Семён, – позвал он одного из лейтенантов, который записывал данные свидетелей, – поговори с гражданином. – И он отвернулся, считая наш разговор оконченным.
– Сейчас, – отозвался молодой парень, с папкой в руках, в которую он быстро что-то записывал.
Я стоял и смотрел на подполковника, – Мне надо переговорить именно с вами.
Он вновь повернулся ко мне, – И почему же именно со мной?
В этот момент к нам подошёл лейтенант, – С кем поговорить, товарищ подполковник?
– А вот с гражданином, – кивнул он головой в мою сторону.
Не поворачивая головы к подошедшему, я спокойно смотрел в лицо Перта Дмитриевича.
Лейтенант, покрутив головой, направился к хозяину ближайшего гаража, стоящему в трёх шагах у меня за спиной.
Лицо подполковника стало серьёзным, и даже суровым, – Идите за мной, – он развернулся и пошёл к машине на которой приехал.
Когда мы сели на заднее сиденье, он повернулся ко мне, – Как вас зовут?
– Александр Николаевич Полетаев, – я решил, что этот человек может мне очень помочь и поэтому надо постараться наладить с ним контакт.
– Владеете гипнозом? – был его следующий вопрос.
– Не знаю, вроде нет, мне эта мысль и в голову не приходила.
– А… – и подполковник кивнул в сторону всё ещё что-то писавшего лейтенанта.
– Он меня просто не видел, – и не давая ему больше говорить, я продолжил, – послушайте, Пётр Дмитриевич, возможно сейчас, в связи с тем, что здесь произошло, не самое удачное время для разговора, но мне очень надо с вами поговорить. И желательно в спокойной обстановке.
– Откуда вы знаете как меня зовут?
Я промолчал.
– Странно, я вам почему-то верю. Тоже пытаетесь на меня как-то воздействовать? – глаза подполковника стали какими-то колючими.
– Нет.
Он задумался, барабаня пальцами по подлокотнику двери.
И я решил немного нажать. – Под Кандагаром вы быстрее принимали решения.
Он резко повернулся и тут же гримаса боли исказила его лицо.
– Что, осколок всё ещё беспокоит вас?
– Кто вы? Экстрасенс что ли? – Прищурившись подполковник смотрел на меня.
– Пётр Дмитриевич, давайте я завтра подъеду к вам в отдел, и мы спокойно обо всём поговорим. Я постараюсь помочь вам в расследовании этого дела и, возможно, с осколком.
Подполковник хмыкнул. – Ну что же, поверю вам. Жду завтра в одиннадцать. Вы, наверное, и кабинет мой знаете?
– Найду, – не стал наглеть я…
Уже дойдя до ворот кооператива, мне всё ещё казалось, что подполковник смотрит мне в спину. Но нервы у меня крепкие и поэтому шаг мой был лёгкий и даже прогулочный.
Ну не готов я ещё к серьёзному разговору с представителем министерства внутренних дел. Мне надо обдумать моё дальнейшее существование и степень взаимодействия с полицией…
Старенький «опель», за рулём которого сидел дедок-пенсионер в очках, неторопливо выехал из проезда и направился к воротам. Махнув ему рукой, я с умоляющим выражением на лице уставился на него.
Машина остановилась, – Куда тебе, сынок?
– Отец, мне к торговому центру «Всё для всех».
– О, далековато.
Но две купюры в моих руках стали решающим фактором в принятии положительного решения.
Когда мы выехали из ворот, дедок спросил, – А что там случилось, не знаешь? Вроде «менты» и скорая приехали. Опять что ли старый «водила» загнулся? Тут уже было такое, кооператив старый, ещё в советские времена построен. Ну и водители вместе с гаражами и машинами своими стареют. Всему конец приходит. Только вроде вчера первые «Жигули» купил, оглянуться не успел – и машина в хлам превратилась, и водитель в очках с минус десять за рулём сидит.
