— А я еще не придумала чем отплатить.
— А ты только оральные курсы посещала? — поднимает он тяжелый взгляд, быстро оглядывая мое замершее тело. – В печку дров подкинь. Вон они, сзади тебя.
— Еще кулинарные, — вспоминаю я, взяв парочку полен и относя их в дом. Вкладывая в печку. Смотрю на шевелящего ногами и руками Юрку, которому очевидно совсем не холодно в своем комбинезоне. Возвращаюсь к Булату, невольно любуясь тем, как работают его руки, как напрягаются вены. – Я бы пирог приготовить могла, или блины. Но нужна мука.
— Сгоняю как дождь кончится. И для кого ты старалась? Для сыночка Самсоновых.
— Вот опять. Ты знаешь это из соц сети?
— Конечно. Ты же отмечала его.
— Для него да. У них очень влиятельная семья. Так что, если хочешь остаться в живых, то лучше отвести меня к дороге и отпустить.
— А как же пирог? Кто мне тогда его приготовит? Или отсосет так, что в ушах звенеть будет?
— Что, прям звенело?
— Конечно.
— Есть такие девушки, которые делают это за деньги.
— Мне ты нравишься. Да и пихать письку в мусорное ведро мне не улыбается.
— А ты лицемер.
— Немного.
— А если у меня тоже мусорное ведро! Ты же не знаешь, может я каждый день меняла парней?
— Любой кто в это поверит, полный придурок или слеп, как крот.
— Это еще почему?
— Потому что видно, что ты слишком ценишь себя и свое тело, чтобы пускать туда левых мужиков. Только избранный может посетить этот храм.
— Вот именно! – шиплю, а у самой по венам патока растекается. Еще никто не говорил мне столь приятных вещей. Каждый был уверен, что я чуть ли не с каждым вторым сплю. — А ты в этот храм вламываешься без разрешения!
— Еще не пытался даже, так заглянул на пол шишечки.
— У меня от твоей шишечки горло до сих пор болит.
— Да? У меня есть лекарство от боли в горле.
— Держи свою сперму при себе, понял? – тут же тычу пальцем, а он хохочет. Да так завораживающе, что у меня щекотит в животе.
— Я про чай с медом. Будешь?
— Буду, — бурчу, чувствуя себя извращенкой. Отхожу к Юрке, лаская его животик, смотрю как Булат чай делает. Оглядываю комнату, замечая в углу шкаф с книгами. Иду туда, рассматривая корешки.
— Садись, пей.
Одни детективы. Пара ужастиков. Даже классика имеется.
Беру детектив. Бросаю на кровать и иду к погребу.
— Давай поедим, может.
— Тогда в печку надо поставить, а то уже остыло.
Каждый делает свое дело. И что удивительно, мы почти не сталкиваемся в узком пространстве.
Едим тоже почти в полной тишине, сопровождаемой тихим гулением Юрки. Я иногда рассматриваю его, такой он красивый.
— Ты бы правда его продал? — спрашиваю, смотря в темные глаза Булата. – Или просто пугал меня. Мне просто кажется, вся твоя агрессивность напускная и на самом деле ты никого обидеть не можешь.
Он улыбается. Это хороший знак, да?
Есть ли шанс, что он отпустит меня, доведет до дороги...
— Ого, а курсы психологов ты не посещала?
— Еще не успела. Так что?
— А вот если бы ходила, то знала бы, что у мужчин отсутствует материнский инстинкт, даже отцовский, если это не касается их ребенка. Но я вполне спокойно могу ухаживать за младенцем, опыт был. А продать я его могу тем же Самсоновым, которые за внука отвалят приличную сумму, а тебя убить. Судя по тому, что ты была одна на трассе, никто даже не расстроится особенно.
— Да пошел ты! — вскакиваю задетая его словами. – Ты ничего обо мне не знаешь!
— Зато знаю, что твой парень, ради которого ты так старалась, уже давно влюблен в другую, а это, — кивает он на ребенка. – Жалкая попытка его вернуть. И как, получилось?
