Я касаюсь своей груди, и мои пальцы становятся алыми. Царица немного отшатывается от меня.
«Ты видела много крови и проливала ее тоже», – говорю я ей. «Неужели, сейчас это тебя пугает?»
«Нет», – говорит она. Но когда я протягиваю свои окровавленные пальцы, она резко вздыхает и уклоняется в сторону. «Иди умойся.»
«Почему бы тебе не помыть меня?» – предлагаю я с кривой улыбкой. «В конце концов, это твоя вина, что стражники пытались меня убить. Думаю, они думали, что я убиваю тебя.»
«Или что-то еще.» Она отводит глаза.
«Навязываю себя тебе? Думаешь, я бы это сделал?»
«Кажется, ты не испытываешь угрызений совести по поводу убийства.»
«Это другое. И количество людей, которых я на самом деле убил, очень мало. Я могу разбрасываться угрозами, но я предпочитаю осуществлять свою месть или правосудие другими способами. Перевоплощением, например. Это один из моих любимых способов.»
Я подхожу к тому месту, где она стоит, прижавшись спиной к комоду.
Ее глаза широкие и влажные, глаза лисы, загнанной гончими собаками в угол, или глаза лани, удерживающей взгляд охотника.
Первобытный, хищный инстинкт гудит в моих венах. Указательным пальцем я провожу по ее губам, окрашивая их в алый цвет своей собственной кровью.
И она слизывает ее со своего рта, почти инстинктивно.
По моему телу пробегает волна удовольствия.
«Скажи мне, маленькая Царица», – тихо говорю я. «Заставил бы я тебя подчиниться мне?»
«Ты бы даже не захотел меня», – шепчет она. «Поэтому бессмысленно строить теории.»
Хочу ли я ее, эту изможденную выжившую в нежно-розовой ночной сорочке?
Это вопрос, на который я не могу ответить. Я больше не знаю себя.
Возможно, я уже давно не знаю себя.
Может быть, моя неуверенность видна в моих глазах. Определенно что-то меняется в ее глазах – сила и осознанность заменяют затравленный взгляд, который был в ее глазах минуту назад. Она оценивает меня, заглядывает внутрь меня. Это тревожит. Никто никогда не смотрел на меня так, как будто я что-то иное, чем бог.
Она отталкивается от комода. Берет мою укушенную руку в свою. Рана уже зажила, но кровь там засохла.
«Пойдем», – спокойно говорит она. «Я покажу тебе, как мыться.»
ЗЛАТА
Я чувствую вкус крови Бога Смерти на своем языке. Соленый, с горьким привкусом. Не знаю, почему я облизнула губы. Инстинкт, я думаю. Какая-то часть меня реагирует на него примитивно, интуитивно, за пределами рационального мышления. Мне это не нравится.
Судя по часам на стене моей спальни, я, должно быть, поспала несколько часов, но я все еще чувствую себя уставшей, настолько уставшей, что у меня кружится голова, и меня тошнит. Мне нужно снова лечь спать, и как можно скорее.
Но сначала…
Масляные лампы в купальне были включены, когда мы пришли этим вечером, и я выключила их, когда закончила принимать ванну. Когда мы с Чернобогом вошли, я снова зажгла несколько ламп.
Есть еще один источник света. Кирпичи в задней части камина в гостиной не так прозаичны, как кажутся. Это полупрозрачные хрустальные блоки, окрашенные так, чтобы с лицевой стороны они выглядели как кирпичи. Часть сияния и тепла от этого камина также проникает в купальню.
Вода в моей ванне уже давно утекла, поэтому я включаю воду для Бога Смерти. Единственный ресурс, которого мы не лишены в Ильменском царстве, – это чистая вода. До сих пор, благодаря мерам предосторожности, принятым моим отцом и продолженным моим братом, наш запас воды не был загрязнен мертвыми людьми или другими побочными продуктами чумы.
