Я подбежала и обняла обеих за плечи. Они подняли на меня залитые слезами лица. Одной на вид было лет десять, другой — пять. Девчушки ухватились за меня с отчаянной надеждой, а я, сама недавний ребенок, неожиданно ощутила себя взрослой.
— Все будет хорошо! — прошептала я, подбадривая малышек. — Не волнуйтесь! Все будет хорошо!
— Он нас спасет? — доверчиво спросила младшая девочка.
— Конечно, глупенькая, — сказала старшая. — Брат нас защитит.
«Не всегда братья могут защитить… — мелькнула грустная мысль. — Даже когда хотят этого всей душой…»
Снаружи шел бой не на жизнь, а на смерть. Грохнул, разрываясь, заряд пороха. Шатер пошатнулся, но устоял. Устоял ли Яр? Судя по всему, да: битва продолжилась.
Какая жуткая иллюзия! Надеюсь, всего лишь иллюзия! Девочки, которых я обнимала, прижимая к себе, казались по-настоящему живыми. Их плечики вздрагивали, они хрипло дышали и вскрикивали.
Кто бы это ни сотворил — он могучий маг. И очень злобный!
Последний раз взвизгнули пули, и все стихло. Полог шатра отодвинулся, в проеме появилась черноволосая голова джинна. В это же мгновение две девчушки растаяли, как не бывало. Мои руки, только что обнимавшие детей, повисли в воздухе.
Джинн выпрямился и огляделся. На его лице, обычно непроницаемом, сменилась гамма чувств: радость, надежда, будто он ожидал кого-то увидеть, а после — жестокое разочарование.
— Никого… — устало сказал он, опустившись на ковер, и сел по обыкновению, скрестив ноги. — Я победил. Но поздно.
— Все хорошо… — произнесла я дрожащим голосом, подбираясь поближе и присаживаясь рядом. — Хорошо…
Я, как яркая птица с океанских островов, повторяла одно и то же слово. Ну и встряска! Вот это испытание!
Шатер вздрогнул, как будто рядом прошел кто-то огромный, от его поступи затряслись войлочные стены. Громоподобный голос произнес:
— Ты прошел на боевой факультет. Поздравляю!
Джинн нахмурил брови.
— Хафиз? — спросил он недоверчиво.
— Это ты? — в свою очередь изумился обладатель оглушительного голоса. — Что ты здесь делаешь?
Полог снова качнулся, на этот раз пропуская внутрь вовсе не великана, как можно было подумать, а щуплого старичка. Из ворота черного халата — такого же, как у Редьярда, — торчала лысая, как шар, голова, смуглые щеки сморщились, как печеное яблоко.
Старичок заметил меня и лукаво улыбнулся.
— Джинн магической академии, — представился он.
— Раб кувшина! — ахнула я.
— Предатель, — прошипел Яр.
18. *** 18 ***
Старичок присел рядом с Яром на ковер. Мой джинн смотрел волком, раб кувшина, наоборот, благодушно улыбался, в глазах-щелках сверкала хитринка.
— Вы знакомы? — воскликнула я, но джинны мой вопрос дружно проигнорировали.
— Почему же предатель? — спросил Хафиз.
Редьярд развел руки в стороны, мол, полюбуйся на все это, что-то еще требуется объяснять? А вслух добавил:
— Ты по своей воле им служишь! Разве нет?
— Служу? О нет, я служу только себе. Развлекаюсь.
— А?.. — начала было я, но два жгучих взгляда скрестились на мне, будто хлысты, я едва поборола желание уползти подальше в тень.
Я чувствовала себя точно во сне. Сидим в шатре, джинны болтают как ни в чем не бывало. Неужели там, снаружи, не прошло и доли мгновения?
— Развлекаешься? — переспросил Яр с горечью в голосе. — Когда-то мы поклялись, что их лживый род не будет знать пощады. Что только месть отныне будет двигать всеми нашими помыслами!
Хафиз вздохнул в ответ на горячую речь, покачал головой.
