– Ну все, Оксана! – послышался воинственный писк, и меня едва не сбило внезапным порывом ветра, за которым из-за спины вылетела маленькая взъерошенная девчонка.
Я так ошалела, что не сразу осознала себя в крепких мужских руках. И осталась бы там и дальше, потому что руки этого психа вдруг показались самым знакомым и понятным местом, в отличие от того, где я оказалась.
– Карина! – сурово окликнул девчонку Руслан, ставя меня на ноги.
– Руслан Сергеич! – звонко отозвалась та. – Здрасьте!
– Здрасьте! – Он опустился на корточки перед девочкой. – Ты же знаешь: использовать силу в конфликтах – запрещено.
На ладошках детей разом погасли все огоньки, а сами дети притихли. Девчонка зыркнула на меня растерянно, но тут же подобралась, насупившись. Лет восемь ей, волосы – короткие и темные – торчком, платьице замурзанное. Вылитая беспризорница.
– Оксана старше! Она меня дразнит! – выпалила, наконец.
– Ничего не дразню. – Из толпы детей вышла девочка старше раза в два и кокетливо улыбнулась психу: – Здравствуйте, Руслан Сергеич. А врач сегодня снова не приехал…
– Как? – нахмурился он, выпрямляясь.
– Не знаю, не было его, – пожала та плечами. – Даем Пашке прописанный сироп, но ему не становится лучше.
– Где Марина Юрьевна?
– Где-то в доме.
– Пошли. – Руслан взял меня под руку и повел к крыльцу, а я все озиралась на детей, провожавших нас взглядом.
Все казалось сном: огонь в их ладонях, горящие глаза…
– Кто они? – проблеяла я, когда оказалась на ступенях.
– Ведьмы, оборотни, – оглянулся Руслан на детей во дворе. – Все сироты.
Здание казалось старинным, но отделанным на современный манер: большие вытянутые двери, стертые каменные ступеньки, скрипучий деревянный пол и витая лестница в холле. Но в коридоре светло и современно: гладкие стены, натяжные потолки и круглые лампы. Я все цеплялась за реальность, чтобы та не уплыла из-под ног с очередным фокусом уставшего сознания, но все больше думала о том, что если выживу, нужно будет лечить психику.
Руслан вел меня за собой по коридору, то и дело натыкаясь на приветствия из открытых дверей. Из очередных к нему выскочила рыжая девушка в униформе:
– Рус!
Но тут же тревожно глянула на меня, раскрыв рот.
– Это Саша, – нехотя представил он меня. – Где доктор?
– Обещает с обеда, но Пашке хуже, – покачала головой девушка.
– Давайте я посмотрю, – неожиданно для самой себя предложила я.
Руслан и рыжая посмотрели на меня, но от его взгляда захотелось броситься по коридору в обратную сторону или на худой конец спрятаться за девушку. – Я же детский врач.
– Посмотри, – разрешил он. – Марин, где Паша?
– В медкорпусе, – кивнула она в сторону коридора.
– Пошли, – развернулся Руслан, подхватывая меня под другую руку, и потащил в обратную сторону.
Медкорпус оказался на втором этаже. Мы поднялись по лестнице и прошлись в противоположное крыло. Все больше это здание напоминало брошенный советский санаторий. Не все здесь демонтировали. Например, стена из стеклянных зеленых блоков, отделяющая коридор от медицинского кабинета, явно старше меня втрое. Оборудование тут оказалось как в платной клинике: кушетки, аппарат узи в углу, холодильник, стерилизаторы и шкафы для медикаментов.
– У нас тут есть все для оказания скорой помощи детям, – повела рукой Марина, но тут же нерешительно посмотрела на Руслана в дверях. – Только вот врача постоянного найти не можем.
