Ника на время затихла. Затем сделала глоток морса и, несколько отклонившись от темы, спросила у отца:
– Как думаешь, это нормально, когда во сне ты можешь рассуждать? То есть я чётко помню, как анализировала: почему, что и как. Как считаешь?
Рома прекрасно понимал дочь, но от прямого ответа уклонился.
– Не совсем нормально, но почему бы и нет? Так-то и в чужом сне оказаться не совсем нормально.
Ника вытерла губы салфеткой.
– Тебя что, всё это не удивляет? – спросила она.
«Нисколько».
– Конечно, удивляет, но я об этом читал, в некоторых книгах описаны похожие случаи.
«Опять враньё, о подобных случаях я точно не читал».
И тут глаза Ники широко раскрылись. Её лицо засияло, словно новогодняя ёлка.
– Папа, может быть, у меня такая суперспособность? Типа как в фильмах. Представляешь, я могу проникать в чужие сны. Вот это да!
Надо же, а ему в голову ни разу не приходила такая мысль. Некоторое время Рома вообще считал это проклятьем. Может, причиной тому послужил первый сон, в который он проник?
Да, похоже, именно так и было.
– Ну, ну, – попытался успокоить он дочь. – Давай-ка поаккуратнее там со своими идеями. Ещё непонятно, может, это вообще случайно получилось. Или вовсе не сон Алёны был, а твой.
– А нет! – сказала Ника, махнув рукой в сторону, будто отмахиваясь от назойливой мухи. Очевидно, она была уверена в своей правоте. – Я спросила утром у Алёны, как бы невзначай, что ей снилось. И представляешь, она рассказала историю – точь-в-точь ту, что я видела.
«Значит, Ника унаследовала мои таланты».
– Надеюсь, ты ничего не рассказала ей? – настороженно спросил Рома.
– Нет, нет. Конечно, всё как ты учил. Хотя мне очень хотелось. Она видела меня во сне, сама призналась. Но даже не заподозрила, что я её сон тоже видела.
– Умница. Ты всё сделала правильно. Пока что об этом никому нельзя рассказывать. Пусть это будет наш секрет, хорошо?
Ника закатила глаза, всем своим видом показывая, что уже поняла это.
– Естественно. Так ты хочешь знать продолжение истории? Я имею в виду про сон?
Он уже услышал, что хотел.
– Пожалуй, нет, это всё-таки подростковый сон подруги моей дочери. Думаю, это будет лишним.
– Па-а-ап… Да там ничего такого нет.
– Верю, верю. Но мне достаточно. Давай так: ты никому об этом не рассказываешь, а я в свою очередь немного обо всём этом почитаю, покопаюсь в интернете. Если будет желание, на твоём дне рождения мы поговорим об этом. Замётано?
– Замётано, – сказала Ника и протянула ладонь отцу.
Он шлёпнул «пять» и задал ещё один вопрос, который его тревожил последний месяц.
– Ну а теперь отвлечёмся. Так что ты хочешь, чтоб я подарил?
Ника улыбнулась, заморгала, как умеют только девушки, выпрашивающие у мужчин подарки. А потом, опустив взгляд, тихо сказала:
– Да ничего такого. Всего лишь айфон. Четырнадцатый.
Ну ни хрена себе «ничего такого». Всего лишь два года назад подарил ей последнюю модель, и вот тебе раз. Уже хочет новый. Придётся потратить большую часть заработанных за последний сеанс денег.
Рома ехал на встречу с Артуром, не забыв прихватить две бутылки охлаждённого виски. Ему, заядлому таксисту, было непривычно сидеть на пассажирском сиденье. Инстинктивно наблюдал за действиями водителя, готовясь сделать замечание. Понимая абсурдность данных размышлений, Рома вспоминал недавнюю беседу с дочерью.
Эти воспоминания наполняли теплотой.
Странно устроена жизнь: ты взрослеешь, тебе кажется, что весь мир у твоих ног и впереди куча свершений, но вот в девятнадцать лет у тебя появляется ребёнок, и ты падаешь на землю. Ты рад этому ребёнку, но теперь изо всех сил пытаешься не вскарабкаться на вершину, а хотя бы не скатиться ниже того уровня, которого кое-как достиг. Проходят годы, и ты предаёшь забвению собственные мечты и стремления, а потом радуешься тому, что можешь дать надежду на свершения своему ребёнку – живёшь уже ради
