– Нужно всегда быть прилично одетым, никогда не знаешь, кого можешь встретить… – сказала она, застегивая пуговицу своего классического выходного костюма и без всякой необходимости поправляя свежезавитые локоны.
– Там время сжато, бывало так, что здешние пять минут длились целый час, а бывало и наоборот, наши системы измерений там не имеют силы, так что можете спокойно не обращать внимания на часы, можете вообще их снять… – предупредила она компаньонку.
– Откройте третью главу, там течет река, к которой я часто хожу, мне кажется, она хорошо подходит для вводных пояснений, – заключила старая дама и протянула девушке одну из двух книг с одинаковым названием.
Елена все это время боролась с изумлением. На замечание о необходимости прилично одеваться она покраснела, ее матерчатые теннисные туфли, несомненно, не соответствовали пониманию моды госпожой Наталией. Услышав рассуждения относительно времени, она смущенно расстегнула ремешок ручных часов и сунула их в карман своей тонкой спортивной куртки. Но когда она поняла, что совместное чтение подразумевает одновременное чтение одной и той же книги, более того – одних и тех же страниц, то не смогла побороть впечатления, что поступки госпожи Димитриевич опасно колеблются на самой грани здравого рассудка. Но, снова взглянув на ее старческое лицо, на спокойно зеленые глаза и блаженную улыбку, она не смогла сделать ничего другого, кроме как кивнуть головой в знак согласия.
– Итак? – спустя некоторое время услышала она, безуспешно пытаясь сосредоточиться на тексте, находящемся у нее перед глазами.
– Итак?! – повторила она, надеясь выиграть время и не понимая, чего, собственно говоря, от нее ждут.
– Итак, мне интересно услышать, что вы скажете, как вам нравится? – спросила старая дама.
– Ну, нравится… – протянула она неопределенно.
– Нравится?! Неужели это все, что вы можете сказать?! – Наталия Димитриевич разочарованно смотрела на компаньонку. – Но вы ведь видите эту гладкую поверхность воды?
– Нет… то есть да, – быстро поправилась девушка, найдя спасение в глазах старой дамы, где, увеличенная стеклами очков, поблескивала мощная река, спокойствие которой нарушалось лишь пульсацией сильного течения на самой ее середине.
– Сейчас вы поймете, почему я так люблю приходить туда. Кроме того, немного августа в декабре совсем не повредит моим суставам. Речь идет о двух мирах. Достаточно похожих и достаточно не похожих одновременно. О водосборном бассейне того, второго, а точнее, первого достоверных сведений нет, так что трудно сказать, от чего зависит, пересыхает или, наоборот, выходит из берегов там какая-нибудь река… – начала рассказ старая дама, довольная тем, что наконец-то нашла достойную собеседницу.
В тот понедельник, в декабре, в ее глазах можно было увидеть отражение августовского зноя. Трепетание ивовых листьев, дрожь птенца в гнезде, свитом на носу вытащенной на берег и забытой там лодки, солнечные блики на ряби воды, жар камышей на другом берегу и сероватая голубизна мощного горного хребта, далекие перевалы, покрытые вечными снегами… Когда старая дама повернула голову, в ее глазах мелькнуло и подрагивавшее отражение контуров одного-единственного дома, двухэтажного и ярко-бледно-желтого, нереально уединенного на мягком возвышении посреди поросшей лесом долины. Теперь в комнате было гораздо теплее, чем тогда, когда они начали чтение, пахло большой водой, которая столетиями, возможно от самого сотворения мира, течет неизвестно откуда и неизвестно куда…
