Seattle Overdrive - страница 5

– Они уже все спят, наверное. Как младенцы… милые, пьяные младенцы.

Я пил «Колу», но после этой фразы она ринулась изо рта и носа от мощного смешка.

– Надеюсь, что ты прав, – сказал я, весь облитый газировкой.

Свежий воздух был как нельзя кстати; мы быстрым шагом дошли до бара, сели в самый дальний угол. Там даже ещё были люди, выглядели они, как будто всю жизнь просидели в баре. Мы заказали по стакану пива и закурили по сигарете. Лучи утреннего солнца пробивались через ячеистые окна; коричнево-красное дерево столиков казалось особенно красивым в клубах сизого дыма. У меня и Рича виднелись круги под глазами, напоминавшие о весёлой ночи; запах перегара предупреждал о предстоящей утренней расплате в виде похмелья. Ричард опёрся лицом о свою ладонь, в которой к тому же тлела сигарета. Я решил его взбодрить:

– Эй, Рич, проснись! – я дёрнул за руку, Рич чуть не угодил лицом в пепельницу.

– Я и не сплю, чёртов ублюдыш. Просто задумался…

– Да не обижайся, дружище.

Красный взгляд Рича – с паутинками капилляров – был абсолютно спокойным, он как будто слился с пространством и обстоятельствами: взгляд воина бездействия, апологета пассивности. Пепел сорвался с сигареты и упал на стол. Человек-хайку.

– О чём опять думаешь? – спросил я, пытаясь развязать разговор.

– О тяжести бытия, чёрт, вообще ни о чём. Давай допьём пиво и пойдём, а то поздно уже… или рано, не знаю… Спать хочется. Я у тебя лягу… Ты не против?

– Нет проблем.

Мы допили пиво, выкурили по сигаретке, посидели немного молча, затем вышли на улицу. Уже шесть тридцать утра – совсем светло. Особенное время, когда всё только просыпается: воздух чист, автомобили ещё не подняли пыль и не насытили выхлопами воздух. «Так редко вижу это время суток», – подумал я.

Мы направились вверх по улице. Магазины, кафе и прочие забегаловки готовились к приёму посетителей. Люди с угрюмыми лицами шли на работу, а в мыслях уже сидели на своих трудовых местах.

– Всегда было жалко тех, кому приходится вставать в такую рань, это же мука смертная, – сказал Рич.

– А мы и не ложились. Вот выход из ситуации: можно не ложиться, чтобы не вставать; можно не трезветь, чтобы не было похмелья. Ох, голова болеть начинает.

– Зато было весело, – подбодрил меня Рич.

– Это точно. Убираться только замучаюсь. Завтра утром или сегодня днём… ну, ты понял… А зачем мы вообще куда-то пошли? Что мы тут забыли? К чему это всё? – спросил я скорее риторически и не ожидал какого-либо ответа.

– Ни к чему. С чего ты взял, что во всём должен быть смысл? – изрёк Рич неожиданную сентенцию.

– Ну, да…

Мы дошли до моего дома. Дверь была нараспашку; на диване чудом уместилось человек десять; лечь было негде, даже в родительской и, чёрт возьми, в моей комнате всё было занято. Рич умудрился найти местечко на моей кровати с краю от ещё пяти тел. Спать на полу я был не намерен: пошёл на кухню, сделал кофе, заглянул во двор и развалился на шезлонге, снова закурил.

Странно, но спать не хотелось; я подумал о Мишель, настроение стало лучше. Надо будет её позвать куда-нибудь, а ещё я обещал песню спеть, – над этим надо поразмыслить, чтобы ей понравилось, что-нибудь романтичное, что ли. Не думал, что дойду до такого, ну да ладно… Почувствовав запах жжёного фильтра, выкинул бычок в пустой кофейный стакан. Я стал засыпать, и немного времени спустя уснул вовсе.

Проснулся около полудня, проспал бы дольше, но стало очень жарко – припекло что надо, на открытом-то солнце. Всё болело, особенно голова; отлежал я себе всё, что только возможно. Хорошо, что хоть расплавиться не успел. Пошёл в дом: там мало что изменилось – большинство людей спали в тех же вычурных позах, несколько человек сидели на кухне: завтракали, пили кофе, Линда жарила всем яичницу. Какой-то парень спал, свернувшись калачиком около батареи, двое – под столом, один вообще составил импровизированную кровать из табуреток и стульев. Помнится, я сам так пару раз делал, – если чувствуешь, что упадёшь через минуту, и не такое придумаешь.