Персекутор одним хлёстким ударом опустил ногу на голову заражённого, что тянул к нему когтистые лапы. Каблуком размозжил подгнившую голову в кашу. Мертвец. Лейтенант некоторое время стоял, размышляя, но не переставал оглядывать находку.
– Да ла-а-адно!.. – Он не верил своим глазам.
«Умоляю, оставь меня… в покое… Хватит… Боли!»
Ликвидатор чуть отставил голову назад и окликнул их командира:
– Капитан! Капитан, Вам нужно на это взглянуть!
– Что у тебя, капрал? – озадачился тот, подойдя поближе.
«Только не он… Пожалуйста!»
На расстоянии вытянутой руки капитан держал заражённого мальчика, словно зверька. Малолетний упырь верещал и пищал, пытался дорваться руками и ногами до верзилы. Но увы, не в этой жизни. Пальцы сжались на шее, ломая позвонки.
Трупик рухнул в колоду тел.
Капрал неуверенно ткнул пальцем в упыря. Заражённый бездумно полз в их сторону, перебирая лапами. Перемахивал прямо по трупам братьев по несчастью. Ещё на что-то надеялся вопреки оторванным ногам.
Глава «Цербера» расхохотался, запрокинув голову вверх. Поглядел на бедолагу со значением. В его холодных голубых глазах блеснул огонёк лукавства. Ничего хорошего ждать не приходилось. На губах заиграла плотоядная улыбка. Задумавшись, капитан ощупывал неухоженную пшеничную бороду.
– Инквизитор инквизитора издалека видит. Молодец, капрал!
– А я-то думал, они все в море передохли. – Подрывник сплюнул в месиво, учинённое собственным каблуком. Всматривался в искалеченного гуля. – Вестей не было никаких. Нет же, вернулись. Их главный, по крайней мере. Где остальные?
Бородач пожал плечами.
– Да кто ж разберёт. Сдохли, скорее всего. «Василиск» тоже в полном составе откинули копыта. И до севера даже не дошли. Этот – на подходе. Всю жизнь напрашивался огрести. Как видишь, его молитвы были услышаны. Я тут буду заместо Света и Тьмы.
«Заткнись, чтоб тебя!» – взревел про себя заражённый.
– Сержант, подай-ка сюда свою пищаль! – приказал командир.
Тот разрубил надвое гуля, удиравшего от солнца. Повернулся к ним, выпрямился. Поправил оливковую бандану, пряча нос. Взвалил на плечо самопал и пошёл к ним. С лезвия бердыша, вмонтированного в пищаль, ещё капала чёрная кровь.
Завидев ползшего упыря, он сверкнул зелёными глазами и перевёл взгляд на капитана с капралом. Усмехнулся и осведомился:
– Это тот, кто я думаю?
– Он самый, – отозвался командир и протянул руку требовательно. – Пищаль.
Спорить сержант не стал и просто вручил самопал. Амбал обхватил оружие одной рукой, а свой пламевидный клинок водрузил в тело уже погибшего заражённого.
Застрельщик ощупал взмокшие платиновые волосы, вздыхая. Потом ни с того, ни с сего прыснул смехом, потешаясь над найдёнышем:
– Что за неудачник! Так подставиться…
– Я от него и не ждал чего-то другого, – делился командир, обхватывая пищаль, будто дубину. Заряжать самопал и не думал: его интересовало только лезвие бердыша полумесяцем. Идеально для его замысла. – Не понимаю, что Верховный нашёл в этом шуте! Одно хорошо: на той стороне их сладкая парочка снова воссоединится.
«Ублюдки! Чтоб вы все тут передохли!»
Ещё никогда он не чувствовал себя настолько жалким. Шутка ли, перед ним в кои-то веки поставили зеркало. Всего-навсего чей-то протеже, который бы получил новую должность по соображениям никчёмного непотизма. Пустышка. Дешёвка. И эта правда резала глаза. Что хуже, деваться от неё было некуда.
