– Сгодится, – протянула Джада, улыбаясь. Как вдруг она нахмурилась, едва Альдред сделал шаг в сторону и засветил «Сольпугу» на спине. – А что, «Фениксов» для тебя не нашлось?
– Видать, все в Крепости остались, – шутил Флэй. – К тому же, под быстрый стиль боя больше жакет подходит, не так ли?
– Есть маленько… – вздохнула сержант и подалась вперёд. – Ну, будем смотреть холодное оружие или как?
– Честно сказать, я лучше дождусь Верховных. Прикипел я к химериту, понимаешь ли, – замялся блудный сын, а сам о Якоре думал.
– Не удивлена, – хмыкнула брюнетка. – Это оружие делает вещи. Тогда пока натягивай портупею. Ну, а я посмотрю свитки. Вдруг что-то вкусное найдется.
– Давай, – не стал спорить он.
Они разошлись по разным углам инквизиторской оружейной. Альдред вложил кацбальгер в поножи, где обнаружился тайный паз под мелкий клинок. Ландскнетту он рассматривал не больше, чем оружие второго шанса. Сменил кобуры. Теперь рукоятки пистолетов торчали у него из-за левого бока. Так, будет удобно мигом доставать огнестрел для моментального выстрела.
Между тем Джада попросила:
– А что насчёт тебя, Альдред?
– То есть?
– Как ты попал в инквизицию?
Флэй помолчал задумчиво, разминаясь в броне, чтобы оценить собственную подвижность. Как выяснилось, комплект он собрал более чем лёгкий: прыгай, скачи не хочу. Лучше не придумаешь. Блудный сын ответил:
– Я не умею рассказывать душещипательные истории. Да и давно это было. – Он вздохнул. Раз за разом ему приходилось вскрывать самые болезненные участки памяти. – Если в общих чертах, я сирота. Ни матери, ни отца не знал. В какой-то момент и родной дядька не сумел меня потянуть. Сплавил в приют.
– Ох, бедняжка!.. – заунывно отозвалась Джада, шурша свитками в темноте. Раз за разом в помещении вспыхивали тихо руны на раскрытых папирусах.
– Не надо, – настоятельно попросил Альдред. Он ненавидел чужую жалость: поздно уже ею одаривать. – Что сделано, то сделано. Я потерял близкого мне человека. Из-за демона. Он его убил. И убил бы меня. Если бы не подоспевший ментор тогда.
– Свет и Тьма… – горевала Верде. – Прости. Не следовало спрашивать.
– Это уже давно пройденный этап, – со скрипом отвечал Флэй, сжимая и разжимая кулаки, чтобы отвлечься.
Мало что в Равновесном Мире могло спровоцировать его на эмоции. Но её смерть… Это давняя рана, которая и не думала затягиваться. Открывалась из раза в раз. Истекала кровью. Сочилась гноем и сукровицей. От неё отходила отмершая кожа. Поднимался душный гнилостный смрад. Альдред же от неё никак не мог избавиться.
– Кайя Крайш меня спасла, – продолжал Флэй. – В последний момент, как рыцарь из этих сопливых книжек для дамочек. А я, видите ли, оказался принцессой в плену у дракона. Стыдоба… И чем больше мне лет, тем больнее понимать, насколько немощным я был тогда.
– А что с этим не так? – не понимала Джада. – Ты ведь выжил. Это уже куда ни шло. Что тебя смущает? Участь спасённого кем-то вроде сестры Кайи? Считаешь это позором?
Флэй осёкся. На тот злосчастный день раньше он смотрел под другим углом. Боготворил наставницу, чтил, питая благодарность и привязанность. Но после того, как ментор с ним обошлась, что-то в нём надломилось. Его отношение обезобразилось. Хотелось предельно отдалиться от их былой связи, затереть прошлое.
– Я бы сказал, был рад спасению кем угодно, только не ментором. Мы с ней не в ладах, можно сказать. Подстава получилась. Но это неважно, ведь она уволилась, уехала невесть, куда. Просто… тогда мне показалось, что сестра Кайя – истинное воплощение силы. Силы, которая способна отправить исчадие Серости обратно.
