Тот спустился с небес на бренную землю. К своим людям.
Хотя инквизиторам стоило бы поблагодарить Альдреда за смелость, сам ренегат не возгордился. Его интерес тут был мал, ограничиваясь лишь их с Бенеке выживанием.
Капрал и капитан встретились между делом глазами. Флэй кивнул ему. Еле заметно улыбнулся и заключил:
– Звучит отлично.
Тем самым он выражал всеобщую перемену настроения в группе Вальдеса.
Богдан докурил сигариллу и швырнул окурок с пролета акведука вниз, на видавшую виды мостовую. Он наблюдал, как табак, еще тлея, разлетался. Огарки мгновенно потухли, став стылым пеплом.
Лиходей отметил, скаля зубы в вымученной улыбке:
– Вот это уже дело!
– С этим разобрались, – подытожил Рамон, почесывая щетинистый подбородок. – А теперь о главном. Пока вы спали, я пытался связаться с другими группами.
– Реверден уже добрался до места? – осведомилась Джада, подходя поближе.
Усач пожевал губы нервно, глядя на нее. Глаза его напоминали два печеных помидора из-за полопавшихся капилляров. Он признался:
– Понятия не имею. Может быть. А может, и нет. А может, мы с ними больше никогда не увидимся. Ни с тем, ни с другим установить связь не вышло. Не отвечают. Ладно уж Коллеоне, он мог спать. А вот за Ревердена я почему-то боюсь.
– Метка еще действует? – осведомился Альдред, вскидывая подбородок.
– Час назад примерно сошла с запястья, – заявил Рамон сипло, вертя торсом на месте. – Это значит, мы сами по себе. Задачу требуется выполнить во что бы то ни стало. На группу Ревердена отвлекаться не будем, что бы с ними ни произошло. Как закончим в Институте, там и видно будет, как дальше поступим.
– Хотелось бы понять, куда возвращаться, – заговорил вдруг морской волк. – А то мы ни сном, ни духом, что вообще происходит в корпусе.
– Я думал об этом, – кивнул ему Вальдес. – У нас есть пара сигнальных огней. Прибегать к ним нынче опасно. Их могут заметить не только инквизиторы, но и апостаты. Бьюсь об заклад, зараженные тоже заскочат на огонёк. Так что это крайняя мера. Самое лучшее – это если мы по пути зацепимся с кем-нибудь из других отрядов.
– С кем это? – фыркнула сержант Верде. – С «Медузой»? Или с ублюдками Рауша?
– Альбиносы были бы предпочтительнее, – признавал усач. – Нам с ними делить нечего. Однако, если уж прижмёт, потерпим и «Цербер».
– Вот еще что! Псин только не хватало! – запричитал Богдан, тыча пальцем на пол. – Я с этими лурскими недоносками в одном поле-то срать не сяду. А уж с ними сотрудничать – так тем паче. Лучше самим как-то найти, где нынче засело руководство.
– «Цербер» тоже не дураки, – напоминал усач. – После вчерашнего будет глупо, если они начнут кидаться на нас, как дворовые шавки. Знаете ли, катастрофы порой сближают людей. Если мы не сплотимся, всему корпусу не жить. Рауш это понимает.
– Если так, то прекрасно, – вклинился в разговор Максанс. – Но личный опыт мне подсказывает, что бедствие, наоборот, людей разобщает. Кто успел, тот и съел, и каждый сам за себя. Что-то я сомневаюсь в лурской благонадежности…
– За несколько дней в Мёртвом Городе я видел точно то же самое, – поделился Альдред. – К сожалению…
Рамон горько вздохнул, не желая спорить. Часики-то тикали.
– Никто ничего не может знать наверняка, – строго рассудил вестанец, чеканя слова. – Именно поэтому действовать мы будем по обстоятельствам. А там и узнаем, кто из нас был прав. Как вам такой расклад, народ?
