– Они уже смирились, и стали искать прелести этой профессии, – с улыбкой признался Роман, – мама даже стала гордиться моей профессий, и рассказывать своим подругам, какой прекрасный выбор я сделал.
– Ну, вот и замечательно, вы еще добьетесь признательности на этом поприще, я в этом нисколько не сомневаюсь, – ободрил его бывший хирург.
– Скажите, Иван Николаевич, неужели даже в наше время найти следы человека, пропавшего два десятка лет назад нереально? – напрямую спросил Антонов.
Северский от удивления открыл рот, и несколько секунд так и стоял в замешательстве. Наверное, обдумывал, стоит ли отвечать на столь прямой вопрос, но Антонова это не смутило, а наоборот, позабавило.
Наконец он принял решение, и ответил:
– Хорошо, что вы спросили, все мои знакомые избегают говорить со мной на эту тему, даже моя теща, Ольга Петровна, хотя я знаю, она тоже страдает и мучается. А мне иногда так хочется излить кому-нибудь свою душевную боль. Вы действительно хотите это знать? – с надеждой в голосе спросил Иван Николаевич.
– Да, я очень хочу узнать всю эту историю от начала до конца. Дело в том, что я не могу разобраться в некоторых обстоятельствах, происходящих в моей жизни, понять свои мироощущения. И мне кажется, что ваша история, как-то связана с моей, – поспешил заверить его Антонов.
– Мне трудно уловить смысл ваших слов, но если я смогу вам помочь, буду очень рад, – закивал бывший хирург.
Пока шел этот диалог Северский накрыл на стол, заварил ароматный чай. Антонов отметил про себя, что движения его ни неуклюжие, а наоборот точны и легки.
– Этот чай, меня научила заваривать Лиля. Она придавала этому большое значение, считая, что чайная церемония, это целый оздоровительный ритуал. Сама ходила в лес собирать травы, ягоды. Сама их сушила, даже разговаривала с ними, как с живыми. И наблюдать за этим было каким-то волшебством. Глаз нельзя было оторвать, какая она была красивая в этот момент. Именно такую я увидел ее в первый раз, и сразу понял, что пропал. Та фотография, что стоит на комоде, сделана в тот самый день.
– Вы пейте чай, он придает силы, успокаивает нервы, снимает усталость, – подлил в чашку Романа еще душистого янтарного напитка Северский, и продолжил:
– Мы тогда с друзьями собрались отдохнуть и поохотиться, я конечно не охотник, но знакомые ребята уговорили меня поехать с ними. И вы знаете, тоже история своего рода. Мы ведь хотели поехать в Сосновку, это километров пятьдесят от сюда, почему Аркадий повернул не на том перекрестке, остается загадкой. Аркадий Андреевич Сычев, – пояснил он, – мой товарищ, мы вместе учились, довелось и поработать с ним, очень хороший врач терапевт, его потом в Новосибирск пригласили работать, он теперь там заведующим отделением служит. Позже в Москву звали, но он отказался, привык к своим пациентам, да и семья его вся в Новосибирске устроилась. Так вот он сам из этих мест, в Сосновке его бабушка жила, он практически вырос там, места все с закрытыми глазами знал, а тут повернул раньше и все. Почему сам не знает, может, заболтались мы, отвлекли его, а может судьба повернула нас, именно туда и именно тогда. В общем, оказалось, что попали мы не туда куда хотели, но бензина у нас осталось мало, поэтому решено было остаться здесь. Тем более, что речка рядом, а в лесу Аркадий сказал, есть озеро, которое местные называют «Черным зеркалом».
