– Особенно “Начала истории” Хоттмана.
Надо же, какие теперь пошли ведьмы – образованные, любящие читать не беллетристику, а научные исследования. Кто бы мог подумать? Девушка берет не ту книгу, какую ей положено читать – не роман о любви, а Хоттмана, нудного и скучного.
Решила мне понравиться? Нет, тогда она взялась бы за книгу у меня на глазах, а не в тот момент, когда я не вижу.
Интересно. Очень интересно.
– Хорошо, – кивнул я и отправился переодеваться к ужину. Свежее белье, чистая рубашка, отглаженные брюки и маленькая булавка с бриллиантом в шейном платке – просто и со вкусом. Спустившись в гостиную, я увидел, что Кайя рассматривает фигурки на каминной полке, и это был не просто интерес вежливости, она в самом деле выглядела увлеченной.
– Слона мой отец привез из Инда, – сообщил я, и девушка вздрогнула, словно ее застали за чем-то предосудительным. – В нем лепесток личной магии одного из сильнейших волшебников в тех краях.
– Да, я чувствую, – подтвердила моя седьмая жена. – Чем дольше смотришь, тем больше хочется взять в руки. Но он обожжет, это я тоже чувствую. А почему от орла веет холодом?
Я подошел, встал рядом и, взяв серебряную птицу, раскинувшую крылья, ответил:
– Потому что это Ан-Парадон с Кахандского континента. Божество всех ветров мира. В нем всегда есть нитка северного ветра, который приносит прохладу. У меня это что-то вроде освежителя воздуха. Летом он просто спасает.
Во взгляде Кайи было искреннее любопытство.
– Вы были в Каханде? – заинтересованно спросила она.
– Приходилось, – сдержанно ответил я. Рассказ о бескрайних саваннах, где охотники могут догнать льва и добросить копье до низких звезд, а магия зарождается в котле с кровью и мукой, был не тем, что может развлечь барышню. Кайя вздохнула.
– А я нигде не была, – негромко призналась она.
Я хотел было заметить, что у нее все впереди, но вовремя понял, что делать этого не следует. Никакого “впереди” Мы прошли в столовую – слуги уже внесли блюда с мясом и картофелем – пожелали друг другу приятного аппетита и принялись за еду.
Кайя ела с искренним удовольствием, наслаждалась каждым кусочком, и это мне понравилось. Мои прежние супруги в наш первый совместный вечер молча сидели за столом, глядя в тарелку и крутя в пальцах вилку, но не прикасаясь к еде.
– Вы так и не ответили на мой вопрос, – сказала Кайя, когда от ее стейка осталась половина.
– Какой именно?
– Неужели ни одна из ваших жен не смогла вас полюбить?
Я позволил себе тонкую усмешку.
– Увлечение. Дружба. Легкая влюбленность. Ненависть. Желание использовать все, что можно, пока можно. Страсть. Но любви не было, – перечислил я чувства своих прежних жен. Кайя пожала плечами. Зеленая лента в ее волосах казалась свернувшейся змейкой, как у античных целительниц, которые врачевали ядом и носили прирученных зарнавинских гадюк на голове.
– Странно. Вы не создаете впечатления плохого человека, – призналась моя седьмая жена, и я даже рассмеялся.
– Хотите сказать, что вы знаете свет? Людей?
Кайя одарила меня недовольным взглядом, а я продолжал:
– Криминал не совсем мой профиль, но все же я в курсе многих дел. В Партевенте три года назад орудовал серийный убийца. Выглядел он как истинный джентльмен с воспитанием и манерами. У джентльмена была рука в лубке, и он никак не мог перехватить как следует свою сумку. Разумеется, барышни соглашались ему помочь, и потом их никто не видел. Находили их, скажем так, по частям. Какие-то части так и не нашли.
