Седьмой круг - страница 47

Не переставая размахивать мечом, граф торопил впереди идущих, не стесняясь в выражениях. Элизабет почти бежала по бесконечно длинному, плохо освещенному коридору. Когда он закончился, Элизабет поняла, что они находятся в донжоне, самом укрепленном сооружении замка, и им предстояло преодолеть большое количество ступеней, прежде, чем они достигнут покоев графа, располагающихся в самом верху, в башне, а в том, что их ведут именно туда, она не сомневалась. Оказавшись внутри, запыхавшаяся Элизабет облегченно вздохнула. Комната была хорошо натоплена, в камине полыхал огонь, в железных бра, встроенных в стены, горели свечи. На небольшом столе возле внушительного кресла хозяина – серебряный подсвечник с потухшими огарками, остатки ужина и разлитое вино. Девушка опустилась на деревянную скамью, обшитую черным бархатом с золотым орнаментом и вышивкой. Молодой воин устроил Луизу рядом с ней.

– Элизабет, запри двери, – обратился к ней Мельбурн. – И ни под каким предлогом не открывай никому. Поняла?

Девушка кивнула.

– Кроме меня, – уточнил Мельбурн. – Здесь вы в безопасности.

Толстая массивная дверь со скрежетом закрылась. Элизабет опустила засов и не без усилий засунула большой железный крюк в петлю. И снова стало тихо, словно внизу не было кровавой бойни, из которой не многие выйдут живыми. Лиз тревожно посмотрела на бледную сестру графа. Лохматая и полуголая девушка постепенно приходила в себя. Элизабет оставила свое оружие на скамье и решительно подошла к столу, плеснула вина в серебряный кубок. Боль в запястье вернулась с новой силой, что ограничивало ее движения и сильно раздражало. Залпом осушив содержимое, она налила снова и, скинув неудобные сандалии, направилась к Луизе. Мягкий ворс сарацинских ковров приятно щекотал обнаженные ступни, а жар от вина довольно быстро разливался по телу. В этом были виновны и бурно развивающиеся события ночи, и ее маленький вес. После ее освобождения из темницы, прошло не меньше трех недель, но ей так и не удалось полностью восстановиться, несмотря на регулярное питание и чрезмерную заботу Луизы. Элизабет присела рядом со своей подругой, и вставила кубок в мелко-дрожащие пальцы девушки.

– Выпей. Это нужно, чтобы успокоиться и согреться, – мягко сказала она. Луиза послушно кивнула и маленькими глотками опустошила кубок с вином.

– У тебя спина в крови, – отдышавшись сказала, она, откинувшись на подушку, которую заботливо подложила под ее спину Элизабет.

– Это не моя, – успокоила ее Лиз, с удовлетворением отмечая, что румянец снова вернулся на щеки Луизы Чарлтон. – Все хорошо. Здесь мы в безопасности.

– Ты спасла мне жизнь, – слабо прошептала Луиза, глядя на Элизабет из-под опущенных в изнеможении ресниц. – Ты была, словно фурия. Как воительница из мифов.

– Скажешь тоже, – смущенно улыбнулась Элизабет. – Я сама сейчас не понимаю, как смогла справиться с этим шотландцем. Я просто обезумела от ярости.

– Ты – молодец. Я не перестаю восхищаться отвагой и силой, заложенными в хрупкое женское тело. Иногда мне кажется, что ты ничего не боишься.

Глаза Элизабет Невилл потемнели, и она отвернулась, положив руку с поврежденным запястьем на плотно сомкнутые колени. И, когда она начала говорить, в голосе ее звучали неприкрытые боль и горечь.

– Иногда я вся словно соткана из страхов, Луиза, но я не имею права поддаваться им. Меня никто этому не учил, но я твердо знаю, что покорность судьбе – слабый защитник, если на кон поставлена твоя жизнь. В моих жилах течет кровь двух старых аристократических родов. Они пришли на эту холодную мятежную землю много веков назад и укрепили господство путем интриг и кровавой резни. Наверное, я унаследовала что-то от своих диких нормандских предков. И сейчас я очень боюсь, как и ты, Луиза. Я боюсь, что отец потеряет надежду и не придет за мной. Я уже молчу о своем муже. И боюсь, что граф сказал правду, и Алекс Флетчер знает, где меня искать, но почему-то медлит.