Седьмой легион - страница 25

Я всё время смотрела вдаль и пыталась понять это новое ощущение, которое внезапно возникло внутри меня. Что это было за ощущение? Ощущение какого-то ликования. Ощущение того, что именно сейчас и именно здесь произойдёт что-то очень важное в моей жизни.

– Это то новое платье, которое мы купили? – спросила мама, внимательно изучая меня. Она всегда пристально и с гордостью рассматривала меня, словно свою вторую копию, которую она создала сама, пытаясь оценить и поправить каждую деталь. «Сиди ровно, не сутулься, не открывай рот и не смейся слишком громко», – фразы, которые постоянно присутствовали в моём детстве. Они довели меня до того, что я вообще боялась сделать какое-то лишнее телодвижение в присутствии моей мамы. Её оценивающий взгляд был острее любого ножа, и я всегда старалась вести себя «подобающим образом», чтобы у неё не было повода разочароваться во мне.

Я оглядывалась по сторонам, и мне вдруг показалось, что я ищу кого-то, и я невольно начала рассматривать отдыхающих в ресторане, пытаясь понять, кто из них мне может быть нужен. Кого я могла искать и зачем? Отдыхающих было не так много. Две семейные пары и невысокий толстый мужик с пивом были единственным «украшением» ресторана. Я то и дело оборачивалась и рассматривала их, переводя взгляд на гуляющих вдоль пляжа туристов.

Так как мы пришли в ресторан поздно вечером, из еды остались только арбузы. Увидев арбузы, я странным образом рассмеялась, произнеся фразу: «Так и знала!». Однако удивилась своему непонятному смеху и своей необъяснимой реакции, пытаясь понять, отчего же мне так весело. «Наверное со мной что-то происходит!», – подумала я. Несмотря на мою логику и рационализм, я совершенно точно ощущала чье-то невидимое присутствие. Что-то мистическое витало в воздухе и заставляло меня то и дело оборачиваться.

Проходя с полной тарелкой арбузов мимо бара, я внезапно остановилась. Словно молния пронзила меня в тот момент, и я вдруг поняла, кого я всё время искала в толпе. Всё моё внимание было приковано теперь к барной стойке, на которой сидел парень в одних трусах и хохотал. Вокруг него с восторженными лицами собрались турецкие официанты, которые тоже смеялись вместе с ним.

«Это ОН!», – прозвучало вдруг в моей голове, и я совсем не заметила, как остановилась прямо перед ним и стала рассматривать его.

На первый взгляд, в этом парне, казалось, не было ничего необычного. Это был парень лет двадцати, блондин, с кудрявыми волосами и голубыми глазами, спортивного телосложения и невысокого роста. Он был явно не турок, но при этом, казалось, свободно говорил по-турецки, и турки, стоящие вокруг него, весело смеялись над его шутками. Я смотрела на него и не могла поверить своим глазам. Этот Блондин сидел в ресторане во время ужина без одежды, прямо на барной стойке, и громко хохотал, и в какой-то момент, я даже почувствовала искреннюю зависть, ведь мне не разрешали даже лишний раз открыть рот.

Он настолько не вписывался в окружение, что это вызвало дикое возмущение и, в тоже время, огромное любопытство с моей стороны. Всё в нём было другим. Он был таким раскованным и свободным, что казалось, у этого Блондина вообще не было никаких ограничений, и он мог позволить себе абсолютно ВСЁ.

«Какой ужас!», – подумала я про себя и как-то странно рассмеялась. «Ах, как же здорово! Какая свобода!», – сказали мне мои ощущения, и тут я поняла, что моя логика странным образом не совпадает с моими чувствами.