– А что она просто захотела тебе помочь, ты не допускаешь?
Ромка помолчал, а потом ответил:
– Допускаю, но реально она ничем не могла бы мне помочь, это сделали вы, и я а не знаю, зачем вам это понадобилось.
– Не думай, что это было так легко. По крайней мере, ты мог бы сказать мне спасибо.
Ромка смотрел все так же спокойно и отрешенно.
– Я думаю, вы сделали это не за спасибо.
Ваватыч почувствовал, что нужно произнести что-нибудь веское, что сразу бы все объяснило и поставило на свои места, если этому парню так нужна точность, пусть получает, и он сказал:
– Насколько я знаю, идти тебе сейчас некуда, квартира пропала, а родственники от тебя отказались, а мне нужен верный человек.
– То есть полностью от вас зависимый, – уточнил Ромка без вызова, а просто констатируя факт.
– Вроде того.
Ромка поднес к губам фляжку и сделал глоток.
– Будем считать, что так. И что же я должен делать?
– Там будет видно, посмотрим, на что ты способен, пока что я беру тебя на работу.
– Кем?
– Ты умеешь водить машину? – Да.
– Значит, шофером, фирма сняла тебе квартиру, скромную, но после зоны сойдет.
– Вы были в зоне? – поинтересовался Ромка.
– Нет.
– Это пробел в вашем образовании.
Ваватыч не сердился. Поведение Ромки забавляло его. Собственно, можно понемногу приступать к делу и смотреть, на что этот парень годится. Что касается образования, парень вроде бы успел окончить университет, но дело, конечно, не в этом. Сын Гришки Мармура должен разбираться в таких вещах. И Ваватыч сказал ворчливо и слегка насмешливо:
– В моем образовании еще много пробелов, например, хотелось бы знать побольше о ветроэлектроустановках. Что тебе о них известно?
Ромка подумал, потом сказал;
– В общем, немного, хотя…
– Что хотя?
Ромка слегка замялся, потом повторил решительно:
– Нет, совсем немного известно.
– А Наденька уехала с человеком, который изобрел в этом смысле нечто уникальное.
– Она уехала?
Ромка задал этот вопрос, повернувшись к Ваватычу вполоборота. На мгновение их взгляды встретились, и именно в этот миг Ваватыч вдруг отчетливо понял, что Ромка очень умен, но, несмотря на это, сохранит во многих вещах детскую наивность до седых волос, если, конечно, проживет так долго. А это значит, что с ним можно вести дело начистоту. Ваватыч отвернулся и заговорил, внимательно глядя на дорогу:
– Да, она уехала за границу, дело в том, что у нас, у нашей фирмы был с этим изобретателем договор. В случае если мы найдем покупателя на его изобретение, то получаем определенный процент, но он сумел напрямую договориться с покупателем, с представителем фирмы, неким Мануилом Бейлисом, и уехал.
– Вместе с Наденькой?
– Да.
– Я так понимаю, что это она помогла ему договориться.
– Правильно понимаешь.
– То есть он лишил вас прибыли, и Наденька ему в этом помогла.
– Да, но сейчас дело не в этом. Дело в том, что перед отъездом Наденька оставила мне все чертежи и описания на изобретение.
– А сам изобретатель об этом знает?
– Не думаю, но в чужой стране это изобретение составляло единственное их богатство, она не могла сознательно лишить всего – его и себя.
Ваватычу казалось, что Ромка не особенно вникает в смысл его слов, но Ромкин вопрос попал в самую точку:
– У вас могли быть неприятности в связи с их отъездом?
Ваватыч слегка помедлил, что-то кольнуло его в сердце, и он вынужден был сделать полный вдох, прежде чем сказать:
– В некотором роде.
– Может быть, оставляя чертежи, она хотела вам помочь?
