– Зато его жизнь была полна неожиданностей и приключений, как и у меня сейчас. Мечтаю когда−нибудь однажды оказаться на Кубе и побывать в домике, где жил старина Эрнест. И, клянусь, я это сделаю.
– Красивая мечта, – отметила Катя.
– О чём мечтаешь ты? – спросил я, посмотрев ей в глаза: ещё утром они казались зелёными как крыжовник, но сейчас на солнце они стали светло−янтарными и способны были влюбить в себя кого угодно.
– Сейчас я мечтаю, чтобы это путешествие никогда не заканчивалось, – с улыбкой сказала она. – Я так ждала этого. Я так верила. И вот – всё то, чего я хотела раньше, наконец, начинает сбываться.
– Эй, сладкая парочка, – услышал я вдали слева знакомый голос.
Позади круизных лайнеров стоял теплоход поменьше, возле трапа которого нам махал Сергей. На носовой части судна из синих букв было сложено слово «Волна».
– Идите скорее сюда – он вот−вот отправится, – крикнул нам Сергей.
***
На борту уже было довольно много пассажиров. В основном на открытой палубе.
– На вокзале в кассе можно купить билетик на прогулку по каналу, – сказал Сергей. Он отыскал три свободных места у самого края палубы, с которой открывался хороший обзор.
– Никогда прежде я не плавала по каналу, – призналась Катя, усаживаясь на стул.
– Загадывай желание, – проговорил я, заняв рядом с ней место. Сергей сел рядом.
Теплоход издал гудок, внизу зашумели двигатели, а из−под кормы вихрями в речном вальсе закружилась вода. «Волна», отпрянув от пристани, поплыла по Карповскому водохранилищу.
Когда судно подошло к воротам, точнее, двум башням с купольными крышами, верхний затвор давно скрылся под водой. И теперь судно, медленно проплывая старый полуразрушенный пирс, заходило в камеру шлюза. Я замер. Передо «Волной» исполином возвышалась громадных размеров триумфальная арка с героическими барельефами и четырьмя фигурами из чугунного литья по углам. Издали каждая из них напоминала трезубец Нептуна, но если приглядеться, то можно было разглядеть пятиконечные звёзды, лавровый венок, в центре которого виднелись незыблемые советские символы – серп и молот, а по бокам скульптуры острыми концами под углом выстреливали знамёна. На фронтоне арки в прямоугольной бетонной раме позолоченными буквами сложена патриотическая надпись.
Катя, не переставая, снимала смартфоном фото и видео. Заметив на себе мой взгляд, она улыбнулась.
– Это восхитительно, – сказала она.
– Ещё тут есть свой «Мамаев курган», – вставил Сергей. – Сразу же за шлюзом.
– Что−то метафорическое? – нахмурила брови Катя.
– Скоро всё увидишь, – улыбнулся Сергей. – Немножечко терпения. А пока – наслаждайся шлюзованием.
Где−то посередине камеры теплоход остановился. Матросы зацепили верёвочные канаты к красным буйкам, помещенным в боковые ниши в стенах по обеим сторонам. Из воды показался затвор и перекрыл собой путь в камеру, через который мы ещё несколько минут назад входили. «Волна» словно оказалась в огромном бассейне. Через мгновение вода стала медленно уходить куда−то вниз, опуская вместе с собой наше судно. Подобно лифтам в многоэтажках опускались в боковых нишах и красные буйки. Покидая камеру, вода оставляла после себя мокрые бетонные стены, поросшие мелкими ракушками, за которые цеплялись водоросли.
Теплоход с каждым разом опускался всё ниже и ниже, пока не оказался в гигантском каменном мешке. Звучащая из репродукторов музыка наполнила собой пространство.
