Сегодня я Лола - страница 10

кабинете – здесь была огромная библиотека и я не смогла пройти мимо. Изучая коллекцию многотомников, которые красовались на бесчисленных полках своими красивыми переплетами, я невольно стала свидетельницей разговора двух женщин. Они, так же как и я, любовались интерьерами дома и обсуждали семью дяди:

– Да уж, хорошее наследство достанется этой вертихвостке.

– У нее такой возраст, – со вздохом и сожалением вторила ей вторая, – в этом возрасте нужно учиться в университете и вовсю наслаждаться молодостью, а у нее уже ребенок и теперь такое наследство свалилось ей на голову.

– Да разбазарит она это наследство, ты думаешь в двадцать три она сможет управлять бизнесом мужа? Я вот что-то очень сомневаюсь.

– Может быть и разбазарит, я как раз об этом и говорю, что доля ей досталась совсем не по возрасту.

Я немного выглянула из комнаты, что бы увидеть говорящих. Женщина, которая утверждала, что молодая вдова пустит все по ветру, выглядела немного вульгарно. Она была в красных туфлях, которые сразу же бросались в глаза и при этом невыгодно подчеркивали ее толстые щиколотки и икры. Черное платье, совсем не дешевое, выдавало полный живот и большую грудь, которая и покоилась на нем. Поверх платья ее плечи украшала черная норковая пелерина, завязанная тонкой шелковой лентой. Весь вид ее говорил, что она пришла выразить соболезнования и заодно показать свой статус, а также то, что у нее есть деньги, а вкуса и умения одеваться по случаю – нет. Говорила она довольно противным и громким голосом. По ее тону и манере держать себя было понятно, что это живое воплощение Шапокляк и Фрекен Бок в одном флаконе – она всегда права и знает за других как им жить и что делать.

Ее собеседница выглядела немного скромнее, но тоже не бедно. Серый строгий костюм, идеально сидевший по фигуре, лаковые туфли, полное отсутствие макияжа и волосы с проседью затянутые в идеально гладкий пучок. Голос у нее был приятный и даже ласковый, взгляд мягкий, хотя она и казалась женщиной довольно строгой и уверенной в себе.

– Да и мужа она выбрала совсем не по возрасту! – раздражаясь ответила Шапокляк-Фрекен Бок, – или ты думаешь такого будущего я хотела для своей дочери?! Старика годящегося ей в отцы и одинокую молодость с ребенком на руках?!

Подумать только, это теща моего дяди! Мать той бедной девушки, которая сейчас принимала соболезнования с самым потухшим взглядом, который я когда-либо видела.

– Ну-ну не кипятись, зато ее одинокая молодость очень хорошо обеспечена, а ты как мудрая мать поможешь ей управиться с наследством и сыном. А потом, как Бог даст, может быть, она и выйдет замуж через год-другой. А здесь присутствует еще кто-то из родственников? Я плохо знакома с вашей семьей? – приятная женщина явно хотела перевести тему, чтобы Шапокляк перестала возмущаться моим дядей так громко.

– Пришла. Племянница.

– Племянница, значит, у него все-таки есть родня?

– Родня была. Только, что толку, если все разгильдяи и бездельники. Его сестра – мать этой племянницы алкоголичка. Спилась. Про остальных не знаю. Боюсь, что и племянница, как ее там зовут, не помню, не далека от примера матушки, навряд ли из таких семей выходят порядочные люди.

Мне захотелось выйти из своего укрытия и высказать ей в лицо все, что я думаю про таких вот умудренных опытом особ, которых больше всего заботит общественное мнение. Да, моя мама не была образцом для подражания. Да, женский алкоголизм – это проблема, но это не значит, что он передается по наследству и что я стану такой же. Я, между прочим, до недавнего времени работала в страховой компании, очень престижной и известной и еще могу оплачивать себе жилье и покупать строгие платья, в которых можно прийти на деловой прием. Но собственно, больше мне особо гордиться и не чем, но человек то я порядочный.