Сегодня - страница 2

Наверное, по профессиональной привычке говорить вслух не то, что хотелось бы, сейчас он кривил душой, но быстро осекся. Услышав себя со стороны, он понял, как стали отвратны ему собственный голос, ужимки и сарказм.

Он закрыл глаза, внутри бушевал пожар ликования, заставивший двигаться какой-то очень древний, мощный, но давно заржавевший механизм.

Мэр положил обе руки на голову и начал растирать макушку, размазывая по лысине пот. Он всё понимал, но не верил в то, что он понимал, да и мысли об электрической природе происхождения света присутствовали, порождая долю сомнения. “Мог ли это быть свет от лампочки в коридоре? Может это он отразился от гладкой поверхности креста и попал мне в глаза? – размышлял он, стараясь выровнять дыхание. – Да. Но разве от этого могло быть так ярко? А видение?”. Сомнение всегда было частью его натуры, однако, где-то там, глубоко внутри он точно знал ответ, а посему, электрическим ли было происхождение света или каким-то другим, ему, по правде сказать, уже было неважно. Осознание произошедшего разогнало его пульс ещё сильнее, изнутри распирало от жара, по мокрой от пота спине бегали мурашки, а лицо стало серьёзным, но не по-деловому, не по-рабочему, а по-настоящему.

Пётр Иванович не был религиозным или набожным человеком, но измученный и эмоционально высушенный своей работой, он воспринял случившееся как долгожданное откровение, послание, глоток свежего воздуха и некий, если хотите, знак, которого, скажем по секрету, он ждал очень давно.

“Боже, неужели?” – уставившись на крест, подумал он.

Пространство вокруг мэра пищащим звоном заполнила строжайшая тишина, защищённая невидимым куполом, который охранял его диалог то ли с крестом, то ли с самим собой.

“Но разве мне хватит смелости? – впервые он нарушил тишину не хрипом или криком, а взвешенными словами. – Смогу ли я выйти из своего морочного кокона на старости лет?” Ощущение надежды заполнило его грудь, и после недолгой мечтательной паузы, дождавшись, когда улыбка спадёт с лица, он продолжил. “Но, наверное, для этого нужен серьёзный повод, да? – спросил он, неуверенным взглядом смотря на крест. – Да, их уже была уйма за всё это время, знаю. Выбирай любой! Взять хотя бы баннер с надписью “Нам есть куда расти”, которым перед приездом важной делегации из метрополии они скрыли разрушающийся фасад администрации. Что угодно сейчас может стать таким поводом. Просто это накопившееся чувство… оно размазано во времени и не имеет ни для кого стабильной формы, к которой можно было бы апеллировать. Чтобы не стать посмешищем и быть убедительным, нужно что-то, о чём память ещё будет свежа. Почему я не сделал этого раньше? Не знаю. Страх, не столько анафемы, сколько тюрьмы, наверное, или ещё чего похуже. Они же все как зомби тут, понимаешь? Голос рассудка и человечности для них опасен, а значит опасен был бы и я. Да, получается, я трус, ибо понимал, знал, но молчал, – он опустил голову, но сразу поднял. – Я уверен, что горожане тоже годами копят это в себе, и они всё понимают, но они смирились. А как иначе, если на тебе смирительная рубашка? Да и как снять её, никто не знает, а очевидные способы это сделать, к которым когда-либо прибегали люди, всегда приводят к ещё более худшим последствиям. Глаза жителей Городка уже ничего не способны видеть, потому что в сердце нет искры. Я не верю, что её не было. Её как будто накрыли занавесом. Они берут то, что дают. Они устали, и от усталости согласились”.