Маргарита Степановна барахталась, стараясь отбиться и встать. У нее не получалось, нападавший придавил ее к полу, сжимая руками горло. Дышать стало трудно. Еще пару секунд Храпова мысленно проклинала соседку Ульяну, ее любовника, поднявшего руку на целого управдома, обещала им кару небесную и реальную тюрьму на земле, силилась разглядеть и запомнить обидчика, но видела лишь черный, размазанный силуэт, а потом перед глазами запрыгали разноцветные круги.
Маргарита Степановна попыталась прокричать все свои традиционные проклятья, но вместо крика вышел сип. И тут Храпова, наконец-то, отчетливо осознала, что ее пытаются убить. Пожалуй, это было ее последней связанной мыслью. Маргарита Степановна дернулась из последних сил и провалилась в темноту.
Человек в черном худи, отпустил шею затихшей старухи. Пошатываясь, встал. Его трясло мелкой дрожью, со лба тек пот. Откуда взялась эта истеричная бабка, никак не желавшая замолчать?
Что там с ней? Обморок? Человек наклонился над телом и натолкнулся на взгляд остановившихся, блеклых, словно покрытых пленкой, глаз.
В странном порыве, человек вновь кинулся к телу, принялся трясти, хватать за руки, пытаясь прощупать пульс.
Она мертва? Неужели она мертва? Этого не может быть! Она же смотрит! Она на него смотрит! С остервенением он ударил старуху по щеке, от чего голова той безвольно мотнулась в сторону. С трудом сдерживая накативший рвотный позыв, издав то ли рык, по ли всхлип, спасаясь от этого стекленеющего взгляда, человек, постарался перевернуть тело. Но из-за нагромождения коробок у него получилось только привалить бабку лицом к одной из них. «Пусть не смотрит! Пусть не смотрит», – стучало у него в голове.
На ватных ногах человек подошел к двери, не прислушиваясь, не посмотрев в глазок, резко распахнул ее и выбежал из квартиры.
Только пробежав пару кварталов, он снял с себя неуместные, по такой жаре, но очень необходимые ему сегодня, худи и перчатки, выбросил их в первый попавшийся мусорный контейнер и, уже шагом двинулся, к своей машине, оставленной им, почти в соседнем районе.
Чем дальше оставался злополучный дом, тем больше человек успокаивался, словно и не было никакой бабки. Мысли его становились ровнее и он вспомнил, что, убегая, все же прикрыл за собой дверь квартиры.
И если десять минут назад, он мог думать только о том, что, пусть невольно, но стал убийцей, то вот сейчас, до него вдруг стало доходить, что самое страшное не это. Ужас состоял в том, что из-за, не в меру бдительной, бабки, весь его просчитанный и выверенный план, полетел псу под хвост. Столько усилий, столько приготовлений!
Он пробыл в той квартире всего лишь час, и большая часть этого времени ушла на попытку вскрыть сейф. И это в отсутствие, хоть каких-то маломальских инструментов. Задумывая свой поход, человек был уверен, что придется перетряхивать коробки, шкафы, проверять шкатулки. К тому, что в одной из комнат окажется прикрученный к стене железный ящик, человек не был готов.
По первости, он пробовал изловчиться и отвинтить сейф от стены, потом, найденными кухонными ножницами, за неимением чего-то другого, старался подцепить дверку и обогнуть ее. Глупая, конечно, попытка. От злости он даже пнул ненавистный сейф ногами, витиевато выругался, поминая Ульянку. Вот тут то, наверное, его и услыхала та самая бабка.
«Про бабку вспоминать нельзя. Забудь ее. Думай о том, что у тебя горит земля под ногами. Думай, как попасть в квартиру, с арсеналом инструментов. Думай, как выманить Ульяну еще раз!» – проговаривал про себя человек.
