Ну а как не поражаться, если например, в коробке с чашками были обнаружены два моих старых ежедневника, в коробке с кастрюлями – дырокол, считавшийся потерянным или забытым на старой квартире.
Из кухни послушалось недовольное «Мяу» – это, мой кот, уловивший пробуждение хозяйки, в мгновение ока переместился на свое стратегическое место у миски и требовал завтрака.
«Боже мой! Как не хочется! Как не хочется!» – подражая интонации Калугиной, я встала с дивана и поплелась кормить своего вечно голодного котейку.
Оттягивая момент начала работы, я надолго застряла в ванной, зачем-то усердно укладывала волосы, пытаясь распрямить свои кудряшки, а потом еще и тканевую маску на лицо нацепила. Затем со вкусом пила кофе, листала ленту новостей, короче ленилась, или как сейчас модно говорить – прокрастинировала.
Ближе к десяти утра моя совесть все же проснулась и я со вздохом вскрыла очередную коробку. С чем она? С полотенцами и…, неожиданно, с прабабушкиной хрустальной вазой.
В который раз, поразившись, своей «железной» логике, я принялась было выкладывать полотенца, но мой трудовой порыв был прерван телефонным звонком.
На экране высветилось: «Давиденко Надежда Николаевна». Я тот час ответила, радуясь удобному случаю отлынить от работы.
– Ульяшечка! Милая моя! Доброе утро! – заспешила Надежда Николаевна, едва я успела произнести «Алле». – У меня тут ЧП, ну просто катастрофа! – продолжала частить Давиденко. – Срочно нужна твоя помощь. Прости, прости, пожалуйста, за ранний звонок! Но дело неотложное!
Судя по голосу, никакой катастрофы не происходило, лишнего драматизма моя собеседница напустила только лишь с целью оправдать свой ранний звонок в воскресенье.
Надо сказать, что звонившая мне Давиденко была в нашем городе особой известной, исключительно значимой. Больше двадцати лет она фактически «царствует» в нашем Педагогическом институте, занимая должность заместителя ректора по воспитательной работе.
Познакомились мы с ней лет пять назад, когда я представляла это учебное заведение в Арбитражном суде. В год нашего знакомства Надежде Николаевне исполнилось шестьдесят лет, и ее торжественно не проводили на пенсию, потому что Давиденко величина постоянная и представить себе институт без нее никак невозможно.
Всегда подтянутая, элегантная даже в джинсах, с неизменной улыбкой, она походила на породистую аристократку девятнадцатого века, чудом оказавшуюся в нашем двадцать первом. Первый раз, увидев Давиденко, мне захотелось сразу выпрямить спину, сделать книксен и заговорить по-французски.
Но это первое впечатление человека, не удостоенного чести приблизиться к царственной особе. Все менялось, если на тебя снисходила благосклонность Давиденко. Из чопорной, коронованной особы она мгновенно превращалась в заботливую тетушку, главными задачами которой были обогреть, успокоить и накормить подопечного, а заодно решить все его проблемы.
Пару раз пообщавшись со мной, Давиденко, сочла меня лицом достойным своей благосклонности, а позже, решительно записала в свои друзья.
С тех самых пор, Надежда Николаевна искренне считает, что обязана ненавязчиво держать руку на пульсе моей жизни. Не из любопытства, нет, а чтобы в случае необходимости помочь. Советом или связями.
А связи Давиденко поражали воображение! Ведь добрая половина нынешних руководителей города и области когда-то были ее обожаемыми и опекаемыми студентам.
