Как-то раз Нура долго разыскивала дедушку, чтобы похвастать перед ним своим новым платьем, но его нигде не было. Тут на память девочке пришли слова ее матери, которая ни разу не пробовала сладостей бабушки Каримы и однажды сказала соседке Бадии, что ее свекровь – ведьма и, должно быть, варит варенье даже из лягушек, змей и пауков.
– Где дедушка? – подозрительно спросила девочка бабушку Кариму. – Ты и из него сварила варенье?
– Нет, он отправился в дальнее путешествие, – ответила та и ушла на кухню.
Когда же Нура пошла за ней, то заметила, что бабушка плачет. Долго еще у Нуры в голове не укладывалось, что дедушка умер. Так незаметно прошла мимо нее его смерть.
Когда Нуре исполнилось десять, она почти перестала играть на улице с ребятами. Все они были хорошие и воспитанные дети, однако мать каждый раз звала ее домой.
Нура начала проявлять интерес к книгам. Еще раньше, вернувшись из мечети, отец читал ей вслух то, что она хотела. Он же учил ее азбуке. Грамоту Нура усвоила на удивление быстро. Вскоре она уже сидела в отцовской библиотеке, где проглатывала книгу за книгой, рассматривала иллюстрации. А потом поразила отца, продекламировав ему наизусть стихотворение, воспевавшее красоту мироздания.
Тот даже заплакал от радости.
– Аллах благословил меня. О таком ребенке я мог только мечтать, – сказал он, обнимая дочь и царапая ей щеку своей щетиной.
Раньше, когда Нура поднималась в мансарду, мать всякий раз останавливала ее вопросом, что дают девушке эти пыльные фолианты. Однако с тех пор, как отец назвал страсть дочери к чтению благословением Господним, она прикусила язык.
Нура читала медленно, громко и с интонацией. Она будто пробовала на вкус каждое слово, вслушиваясь в ту мелодию, которую оно обретало у нее на языке. С годами она развила в себе особый музыкальный слух к звучащей речи. Поэтому, если верить ее отцу, еще до поступления в школу Нура читала стихи из Корана лучше любого пятиклассника.
Она ждала начала занятий с таким нетерпением, с каким узник считает дни до выхода на свободу.
Лучшие из немногочисленных женских школ Дамаска принадлежали христианским общинам. Одна из них, находившаяся в ведении монахинь, располагалась неподалеку от их дома. Однако мать пригрозила оставить семью или покончить с собой, если ее дочь пойдет учиться к неверным. Она вывела из себя отца, было много шума и слез. Наконец Нуру решили отдать в престижную мусульманскую школу в довольно отдаленном фешенебельном квартале Сук-Саруя.
Итак, к августу было решено, что Нура будет учиться именно в этой школе. А потом отец принес из мечети неожиданное известие: Надия, дочь его друга и правоверного мусульманина Махмуда Хумси, тоже записана в эту школу и будет ездить туда на трамвае.
Мать чуть удар не хватил. Со слезами на глазах она принялась обвинять мужа, столь легкомысленно игравшего жизнью Нуры. Как можно доверить нежную девушку этому железному монстру? Что, если водитель ее похитит, она ведь такая красивая!
– Водитель трамвая никого не может похитить, он всегда ездит по одному и тому же маршруту, – ответил отец. – А остановка семьдесят второго находится на главной улице, в двадцати шагах от нашего дома и на таком же расстоянии от дома Махмуда Хумси.
Нура готова была летать от счастья. Вечером они с родителями пошли на церемонию обрезания в богатой семье Хумси, где девочка должна была познакомиться со своей будущей одноклассницей Надией.
