Секрет полноценной жизни - страница 7



Как писал еще Ортега-и-Гассет: искусство «дегуманизировано не только потому, что оно не содержит в себе очеловеченных вещей, но и потому, что оно фактически состоит из дегуманизирующих действий. Эстетическое наслаждение для „нового художника“ (по типу новых русских) проистекает из победы на „человеческим“: по этой причине необходимо в каждом случае конкретизировать победу и показывать удушенную жертву».

Торжество по поводу исчезновения человека и человеческого – это и есть убедительное саморазвенчание и свидетельство несостоятельности современного модернистического искусства.


Реализм в искусстве не должен отождествляться с плоским, незатейливым натурализмом. Смешивать их могут люди, либо невежественные, либо пренебрегающие ради специфических целей историческими фактами.

Реализм – это не пассивное копирование жизни, что легко опровергается творческой практикой великих художников мира.

Было бы нелепо характеризовать, как смиренных «копиистов» – Шекспира, Рембрандта, Бальзака, Курбе, Толстого, Достоевского, Чехова, Горького. А их принадлежность к реалистическому искусству вне всяких сомнений. Реализм всегда был и остается – пытливым исследователем действительности и человека, исследованием, раскрывающим глубинные процессы жизни, сложность внутреннего мира людей. И именно потому, что выдающиеся художники-реалисты в полной мере достигают этого, их произведения несут в себе ту творческую энергию, которая заражает многие поколения. Их художественные обобщения помогают людям разных эпох понять себя и развивающуюся жизнь. Изображение внешнего облика действительности, ее копирование, конечно не может привести к такого рода результатам, равно как и чистое формотворчество, лишенное связей с духовными потребностями человека.

Уже вследствие того, что реализм выявляет истинное существо вещей, утверждает их подлинную роль в человеческом обществе, он заключает в себе глубокие действенные начала.

Надо вернуть искусству его истинное значение. Надо вернуться к реальности, отойти от приземленной пошлости и дать человеку то чем искусство и является. А именно – радость и правдивую красоту.

Конец

Эссе. «Мысли, ум, мудрость»

Мыслить – значит, говорить с самим собой, слышать себя самого.

Учить уму и быть разумным – совсем разные вещи.

Знакомство с мыслями светлых умов составляет превосходное умственное упражнение: оно оплодотворяет ум и изощряет мысли. Обратимся же к размышлениям умных людей. Например, Лев Толстой говорил, и оставил нам мыли о прогрессе: «Прогресс состоит во все большем преобладании разума над животным законом борьбы». И мудрость не в том, чтобы много знать. Всего знать мы никак не можем. Мудрость не в количестве знаний, а в том, чтобы знать, – какие знания самые нужные, какие менее и какие еще менее нужны. И Толстой ставит вопросы, ратуя за единение человека с природой, к некоему возврату от прогресса. «Что же делать? Отбросить все те усовершенствования жизни, все то могущество, которое приобрело человечество? Забыть то, что оно узнало? Невозможно» – тут же сам отвечает он.

И, Просвещение – это выход человека из своего «несовершеннолетия», в котором он находится по собственной вине. (Вот и начал Толстой учить детей в Ясной поляне, открыв школу и так далее, учебники написал даже). Несовершеннолетие – (определяется как) неспособность пользоваться своим рассудком без руководства со стороны кого-то другого. Несовершеннолетие по собственной вине – это такое состояние, причина которого заключается не в недостатке рассудка, а в недостатке решимости и мужества пользоваться им (рассудком) без руководства со стороны. «Решись быть мудрым! Имей мужество пользоваться собственным умом!» – таков (должен быть), следовательно, девиз Просвещения. «Спорьте, заблуждайтесь, ошибайтесь, но, ради Бога, размышляйте, и, хотя криво, да сами», – призывал нас один из великих умов.