Сунь поражён был, другу рассказал всё откровенно
О том, как он нашёл невесту, и на ней женился,
Как выглядела та при встрече необыкновенно,
И как, на ней женившись, её воли покорился.
Но ничего он странного в ней, всё же, не заметил,
Какого-либо колдовства, всё было, как обычно,
Он спал с ней, забавлялся, как все делают привычно.
– «Я не считаю, что она колдунья», – он ответил.
– «Но странно, – друг сказал, – что родственников нет на свете
У госпожи Юань, – ведь такое в мире невозможно,
Чтоб кто-то близких не имел, с кем поделиться можно
Переживаньями, не нравятся уловки эти.
К тому ж, она умна и навыками обладает,
Так разве не достаточно такого проявленья?
Ведь кто она, откуда здесь взялась, никто не знает,
Вдобавок, странное она имеет поведенье».
Сказал Сунь: «Но я в жизни ничего не мог добиться,
Всегда жил в нищете, не видел никакого роста,
А в браке с ней сумел я, как бы, заново родиться,
Я не могу забыть долг благодарности так просто.
Что делать мне»? На это друг его ему ответил:
– «Не может настоящий человек служить другому,
Тем более, ещё и демону, кого он встретил,
Как можно отдаваться заблуждению такому?!
Традиция гласит: «Того лишь ведьмы подстрекают,
Кто в ослеплении своём их чарам отдаётся,
Их если этот человек в покое оставляет,
То сделать ничего им своего не удаётся».
Неужто, для тебя долг благодарности важнее,
Чем собственная жизнь, ребёнок каждый это знает,
Что нужно от губительного убегать скорее,
И только взрослый человек того не понимает.
Волшебный меч имею я, и он не уступает
Мечам, античным, злые демоны его боятся,
Обычно он от волшебства людей всех охраняет,
И демоны не станут к нему близко приближаться.
Приблизится он если, обречён с жизнью расстаться,
Уж многие при помощи его так сохранялись,
И демоны к имеющим меч тот не приближались,
Спешили прочь из его дома подобру убраться.
Могу я завтра одолжить тебе его на время,
Его спрячь у себя, он будет действовать мгновенно,
И точно так, как нечисть истребило совершенно
Направленное зеркало Ван Ду (6) на Ин-у темя.
И если не поможет это, можешь отдаваться
Любви и милости твоей волшебнице-супруге.
Но всё же я тебя прошу её остерегаться,
И как-то отстраняться от влияния подруги».
А утром получил волшебный меч Сунь в обладанье,
Взял в руки и заметил исходящее свеченье,
И, расставаясь, другу Чжан сказал так на прощанье:
– «Глаз не спуская с неё, следи за её поведеньем».
Сунь Кэ взял меч с собой и его спрятал в кабинете,
Но отразилось на его лице переживанье,
И госпожа Юань заметила его терзанья,
Ворвавшись в кабинет, она сказала слова эти:
– «Тебя освободила от печалей и страданий,
И жизнерадостным тебя я сделала, счастливым,
Вместо того, чтоб оплатить за все мои старанья,
Не веришь, образом ведёшь себя ты, пакостливым.
И даже свиньи или же собаки не смирились,
С таким предательским и безобразным поведеньем,
Как можешь ты вести себя с таким вот отношеньем
Ко мне? С тобой мы в равном положенье находились».
Когда услышал эту ругань он, то поклонился,
Встав на колени с грустным видом, страх переживая,
Не зная, как всё объяснить, в сердцах себя ругая.
Придя в себя же от смятенья, так он извинился:
– «Идея эта от кузена Чжана исходила,
Готов я кровью искупить вину свою за это,
Не сделаю я больше то, что меня с толку сбило».
Жена его нашла меч, вынесла из кабинета,
И разломала на куски, затем ему сказала:
– «Чжан – юный негодяй! Скажи мне, в чём я виновата?
