– Что именно?
– С ней явно что-то не так. – сказала Сандра уверенно, опираясь на женскую интуицию.
– Да, возможно. – неуверенно ответил Питер.
Хелен пришла в школу в расстроенных чувствах, но даже в таком состоянии она заметила – с Ларри что-то происходило, потому что его поведение выглядело необычно. Он сидел за своим столом, листая бумаги, но при этом никак не мог сосредоточиться. Пальцы нервно постукивали по поверхности стола, а взгляд скользил по предметам в комнате, ни на чём задерживаясь дольше секунды. Ее заместитель то и дело вытирал шею платком, хотя в помещении было вовсе не жарко. Иногда он быстро поворачивался, будто опасаясь, что его могут застать врасплох. Когда Хелен подошла к нему, он поднял глаза и, посмотрев на нее, тут же отвел взгляд.
– Доброе утро, Хелен, – сказал он, стараясь выглядеть как обычно, но его голос выдавал внутренне напряжение.
– Доброе утро, Ларри, – ответила она, ощущая его нервозность. – Всё в порядке?
Он неуверенно кивнул и сбивчиво заговорил:
– Да, конечно, всё в порядке. Просто… куча дел. Вчерашний отчёт, и теперь вот эти бумаги, – он неопределённо махнул рукой, указывая на стопку документов.
Хелен не стала продолжать разговор, хотя и чувствовала, что что-то не так. Ларри был явно не в себе. Она покачала головой и направилась в свой кабинет, но не могла избавиться от ощущения, что за всем этим скрывается нечто большее. Ларри всегда был таким спокойным и уверенным человеком. А теперь – этот нервозный вид, который никак не укладывался в его привычный образ.
Тем временем в голове у Ларри творился настоящий ад.
Прошлым вечером он сидел в кресле своей гостиной, лениво глядя на экран после тяжелого рабочего дня. Показывали старый черно-белый фильм, в центре которого была любовная драма. Ларри не был большим поклонником жанра, но иногда такие сюжеты помогали отключиться от рутины. Эмоциональные диалоги героев, препятствия на пути влюбленных: все это шло по накатанной схеме, но, по крайней мере, позволяло отвлечься от рутины и слегка отдохнуть.
Но внезапно одна сцена на экране обратила на себя его внимание. Сначала она вызвала в нем дежавю, а потом и холод во всем теле.
Он увидел мужчину, сидящего за столом в офисе, и моментально узнал в нем себя. Костюм, поза и интонации говорили о том, что персонажем был не просто похожий человек, а он сам: одно лицо, та же одежда, те же движения… Сцена воспроизводила разговор, который состоялся несколько недель назад между ним и Доном – его давним другом.
Тогда, у себя в кабинете, за чашкой кофе и плотно закрытой дверью, Ларри произнес ту самую фразу, которую теперь слышал с экрана:
– Нам нужно просто подставить Хелен так, чтобы она решила уйти сама. Вставим несколько серьезных ошибок в её отчеты, натравим некоторых учителей, поднимем шумиху вокруг её спорных решений…
Ларри, от такой неожиданности, выронил пульт от телевизора, который он держал в руках. Экранный «он» цитировал его дословно, как если бы кто-то находился тогда с ними в том самом кабинете. Или, что ещё хуже: не просто находился, а записывал их разговор на видео.
Ларри поднял упавший пульт и выключил телевизор. Но тишина в комнате показалась даже более пугающей, чем та сцена на экране. У него появилось навязчивое чувство, что даже стены в комнате сейчас слушают его и видят его мысли.
С тех пор Ларри не находил себе места. Он все пытался понять, мог ли кто-то подслушать их тогда? Причастен ли Дон ко всему этому? Или все это ему просто показалось от усталости, или от чего-то еще, возможно даже нервного расстройства?
