– …Впрочем, к танку этот случАй отношения не имеет, – переведя дыхание, заканчиваю я свой рассказ.
– Да-а, – первым оживает Шурик, – пожалуй, появление твоего брата в нашей экспедиции действительно не случайно, – и, повернувшись к Толстому: – Как там у тебя про случайности?
– Случайное не случайно! – вместо Толстого выпаливает скороговоркой Вавка и хохочет.
– И что? – басит Тарас.
– А то-о, что я здесь – не слу-чай-но, – по слогам пищит уже из-за моей спины Серый. – Я – тоже зна-аме-ение!
– Вот именно, – серьёзно подтверждает Шурик.
– А значит?.. – вступает Толстый.
– А значит, – потрепав по голове брата, подытоживаю я, – на Иликах тоже должен быть танк!
– Ищем! – первым восклицает Вавка.
– Ищем, – хором соглашаются Тарас и Толстый.
– И немедленно! – с опаской глянув вверх, подтверждает Шурик и первым ныряет в заросли старой траншеи.
Мы все: Серый, я, Тарас, Толстый и Вавка, не задумываясь, ныряем в образовавшуюся нору вслед за ним. Трава в траншее высокая, негустая, пряно пахнущая, преимущественно полынь. Земля – сухая, твёрдая, без камней и колдобин, ползти по ней нетрудно, удобно. Продвигаемся по дну глубокой канавы быстро, хотя и без спешки. Приобретённый опыт подсказывает: торопиться не надо. И птица, нет-нет да и покрикивающая в небе, если что, напомнит про это.
Путь по извилистому лабиринту кажется бесконечным. Зато мы, видимо, далеко уходим от опасного участка. К тому же сверху нас точно не видно вредной птице. Ястреб отстаёт, исчезает. Во всяком случае, спустя десять минут мы его уже не видим и не слышим. Мы расслабляемся, движения становятся размеренными, спокойными. И тут – что за чудо! – траншея неожиданно выбрасывает нас… к подножию холма, откуда мы всего-то час назад штурмовали эту возвышенность. Лишь чуть-чуть левее от старой заросшей дороги, метрах в ста за памятной стелой, к которой мы возлагали цветы.
Странно, а нам казалось, что ползём в противоположную сторону!..
– Ни-че-го себе! – вдруг выдыхает Шурик, выпадая из траншеи на солнечный склон холма.
– Я же го-во-рил! – выползая почти сразу за ним наружу, рвёт бесконечное стрекотание кузнечиков Серый.
– Этого не может быть! – не верю я своим глазам.
– Да ну-у, – разочаровано тянет Тарас, появляясь за мной на склоне, – это вовсе не танк.
– Конечно, не танк! – едва высунув голову, подтверждает всезнайка Толстый. – Во всяком случае, это не Т-34.
– Это – самоходка! – приходит в себя Шурик.
– Какая ещё самоходка? – последним подаёт голос Вавка, замкнув наш поэтапный выход на свет божий.
– САУ-100, – поясняю и расшифровываю: – Самоходная артиллерийская установка со стомиллиметровой пушкой! Ну, та самая, что в фильме… «На войне как на войне», кажется.
Откуда она здесь?
Бог весть! Может, и вправду – с войны?..
– Моя! – вдруг несётся над нами и над склоном неистовый вопль Тараса, первым стартующего к удивительной находке. – Моя-я, любая-я… С войны! Нет! Неважно-о-о!..
Всё!
Думать некогда. Да и что тут думать-то? Пусть думают… девчонки!
Мы – «…всем по семь-восемь всем…», точней – за десять! – несёмся сломя голову, наперегонки, по залитому солнцем холму, на встречу с боевой легендарной машиной. Впереди всех чудом оказывается мой младший братишка, успевший на ровном спуске обогнать и меня, и Амбала. Серый здорово бегает, догнать его даже мне совсем непросто!.. До сих пор он, кстати, бегает быстрее меня. Хотя, в отличие от меня, он и весит-то сейчас уже глубоко за центнер…
