– Я слышал, что ты в прошлом году очень здорово сыграла в одном фильме.
Он слышал еще кое-что – что фильм давал плохие сборы, несмотря на хорошие рецензии. Но Мелвин знал, на что способна Сабина. Он видел ее в достаточном количестве лент и точно знал, кто она и что собой представляет. Он хотел взять ее на роль. Хотел гораздо сильнее, чем думала Сабина. Ей можно было даже не покупать шляпу, которая, правда, все-таки произвела эффект. Мелвин с удовольствием разглядывал свою собеседницу, в его глазах вспыхивали веселые искорки. Работа вернула его к жизни, работу он любил и ради нее жил. Он достаточно долго переживал свою потерю, но в конце концов отодвинул ее на второй план, смирился с ней. Ей более не была подчинена его жизнь, она была подчинена работе, о работе были все его мысли. «Манхэттен» – так называлось его новое детище, к которому Сабина идеально подходила.
Сабина рассмеялась любезности его фразы. Только Мел мог так сказать. Он всегда был джентльменом. Мог позволить себе им быть. Он был на вершине, царил в своей области, телекомпания благоговела перед ним за тот успех, который он ей принес. Мелвин дарил удачу всем: себе, телекомпаниям, спонсорам, актерам. Со всеми он был великодушен. Ему не надо было против кого-либо строить козни. И это тоже делало его привлекательным. Сабина, с улыбкой глядя на Мелвина поверх своего бокала, думала, конечно, не только о его карьере.
– Фильм был бомбой. Хорошей бомбой, но не более.
– У тебя были хорошие рецензии.
Он выжидал.
– Вот-вот. Но хорошими рецензиями нельзя платить за квартиру и за другие вещи.
– Все-таки они имеют значение.
– Скажи это ребятам, которые снимают кино. Им нужна кассовость – чего бы это ни стоило. А на рецензии им плевать.
Оба знали, что это правда, в значительной степени правда.
– Телевидение в этом смысле лучше, – произнес Мелвин, не меняя выражения лица, хотя понял, что вступил на минное поле, поскольку Сабина резко приподняла бровь. – Рейтинги там значат гораздо больше, чем рецензии в кино.
В самом деле, они значили все.
Видно было, что Сабина раздражена:
– Рейтинги не отражают ничего реального, ты, Мел, это так же хорошо знаешь, как и я. Они свидетельствуют только о количестве декодеров – этих черных ящичков, подсоединенных к телевизорам в домах безмозглых болванов. А вы все только и думаете, что о рейтингах. Назови мне хоть одну хорошую работу телевизионщиков.
– Значит, ты не изменила своего отношения к телевидению?
Мелвин с благодушным видом заказал еще один «Перье».
– Это полнейшая ерунда!
Глаза Сабины сверкали из-под шляпы. Она всегда ненавидела телевидение. И каждый раз при встрече об этом говорила Мелу.
Он улыбнулся.
– Но очень прибыльная ерунда.
– Возможно. Но я, слава богу, никогда телевидению не продавалась!
Сабина, похоже, была довольна собой, и Мелвин слегка испугался. Но она еще не читала сценария «Манхэттена». Он знал, что, если только уговорит ее сделать это, все изменится.
– Все не так просто, Сабина. Ты не хуже меня знаешь, что многие кинофильмы не стоят той пленки, которую на них переводят.
Сабина оскорбилась.
– Это глупо, Мел. Не можешь же ты сравнивать кино и телевидение.
– Могу, и, может быть, лучше других, так как занимаюсь и тем и тем. И одно и другое приносит удовлетворение; жанры эти, конечно, совсем разные, но оба имеют свои плюсы. Нет ничего лучше, чем по-настоящему хороший длинный телесериал. Он дает актерам, пожалуй, больше удовлетворения, чем Гейбл получил от игры в «Унесенных ветром»...
