Слова тетя Клавы, как обухом ударили по голове. Мир замер передо мной, а я отказывалась верить в происходящее.
- Где…?
- Милиция приедет, участковый тебе все объяснит. Пойдем, Любочка, я накапаю тебе и себе капелек? – старушка цепко взяла меня за руку и потащила в свой дом.
Кто-то из мужиков позднее принес ей на крыльцо мой забытый чемодан.
* * *
- Вот так вот, Любовь Андреевна.., - мужичок в годах, что работал по нашему округу участковым, сидел потупив взор, - Старая проводка загорелась. Пара минут и весь деревянный дом охватило пламя.
Я сидела в комнате у тети Клавы и беззвучно рыдала, слушая объяснения участкового.
- Ты, Любаша, не плачь. Бабушка была без сознания. Надышалась угарным газом и ничего не чувствовала, - тихо бубнил мужчина.
Не выдержав, я громко завыла.
- Клавдия Леонидовна, неси стакан, - крикнул в сени участковый.
- Бегу, бегу, - запричитала старушка, притаскивая огромную бутыль с мутной жидкостью.
Мне в руки сунули стакан с остропахнующей жижей, который я опрокинула в себя одним залпом. Обжигающая лава прокатилась по моему пищеводу.
С участковым мы договорились, что он поможет решить вопрос с выдачей бабушки и возьмет на себя всю бюрократическую часть.
Тетя Клава будет помогать с похоронами. Она же и предложила мне пока пожить у нее, на что я молча кивнула головой.
После всех пережитых эмоций и нескольких стаканов самогона, моя голова стала, как чугунная. Поэтому, стоило мне только прилечь на кровать, как мое сознание с благодарностью отключилось.
* * *
Я стояла у свежей могилы своей бабушки и хотела лишь одного - броситься вслед за ней.
Тетя Клава старательно меня поддерживала, хотя ей самой нужна была опора и моральная поддержка. Ведь умерла ее подруга, с которой их связывало более сорока лет дружбы. Еще одна бабушкина подружка Анастасия Сафроновна все больше хранила молчание, да тяжко вздыхала, утирая слезы.
Церемония прощания вышла людной. Собралась вся деревня. Соседи несли цветы, конфеты, бутыли с домашними настойками. Поминки решили проводить во дворе дома тети Клавы.
Накрыли небогатый, но сытный стол. Каждый из жителей выказал уважение, произнеся пару теплых фраз о Ефросинье Кузьминичне. Женщины приглашали меня пожить у них, пока мужики не возведут на месте пепелища новый дом.
Новый дом? На какие средства я его строить буду? У меня осталось от бабушкиных денег после похорон три сотни рублей, плюс какая-то мелочевка в кармане.
- Девонька, ты аж вся почернела от горя, - прижала меня к себе тетя Клава.
- Вы тоже, теть Клав. Хотела поблагодарить вас за помощь, - я обвела дрожащей рукой двор, где проводились поминки.
- Прекрати, Любочка. Разве ж мы с Сафроновной могли остаться в стороне? Ефросинья не чужая нам была. Вот сегодня закончим все, а завтра или, как готова будешь, мы и поговорим. Не бойся, мы тебя не оставим. Жить можешь у меня, сколько захочешь. Захочешь, так насовсем оставайся! Будешь мне радостью на старости лет.
- Посмотрим, тетя Клава. Я пока не готова принимать никакое решение.
* * *
- В среднем, если считать только стройматериалы, то выходит около четырех тысяч, - виновато потирая шею, произнес Савелий.
Мужчина вахтой работает в Москве на стройках, которые сейчас появляются, как грибы после дождя. Он знает что и сколько стоит, поэтому взялся мне подсчитать цену нового дома. Если бы у меня была такая сумма денег, то Савелий с другими мужчинами из деревни помог возвести дом за пару месяцев.
