– Так это все правда, Мишка?
– Правда в том, что мы сейчас с тобой пьем шампанское на Лазурном берегу. Едим омаров в супчике. А у тебя еще в некоторых местах море не высохло. Средиземное.
– Ну Мишка! Граф бы так Анжелике никада не сказал! Меня учишь, а сам…
– Ну не сердись. Тебе хорошо?
– Мне так хорошо, что не знаю даже, чего бы мне еще хотелось! Тут так все по-другому. Спокойно. Красиво. Даже в Шарме не так мне нравится. Спасибо, что привез меня сюда.
Михаил похлопал себя по карманам.
– Пойду куплю сигарет. Да и покурю заодно. Не скучай.
– Не буду!
Михаил вышел на улицу в поисках табачной лавки, солнце закрыли облака, было тепло, но не жарко. Господи, как хорошо. Ты столько читал об этой земле. Дюма, Дрюон, Проклятые короли с тамплиерами, Людовики с Ришелье. И вот ты по ней идешь. Сам, своими дуридомскими ногами. Ты только что пробовал луковый суп, пил Veuve Clicquot, какому-то кадру Белка понравилась… вот прикол… Он нашел лавку, купил пачку «Данхилла», закурил на улице и двинул назад. На подходе к ресторану он увидел у своего столика мужчину в синем блейзере – тот что-то говорил Белке, потом склонился, взял ее руку и поцеловал. Девушка улыбалась, жеманясь, выгибала руку, цвела и пахла. Мужчина еще раз поклонился, вышел на улицу и двинулся к площади Массена. Вот паскуда, на пять минут нельзя девчонку одну оставить! Настроение заметно испортилось. Он уселся за свой столик. Белкины щеки пылали.
– Ты, дарагая, скора на руку. Не скучала.
– Ну Мииишка! Ну что такого! Такой вежливый мужчинка. Такой приличный. Говорил мне что-то. По-ихнему. Я и не поняла ничего.
– А чего ж ты цвела как майская роза?
– Ну представляешь – он откуда-то знает мое имя! Все время Bella и Bella!
– А он не по-итальянски говорил?
– Ну откуда я знаю, Мишка! Но не так, как тут говорят. А что?
– Да ничего. Откручу вот тебе хвост – будешь тогда Bella.
– Ну Мишутка, ну чего ты злишься! Налей мне шампанского лучше! С пеной!
Михаил пытался выгнать из себя тучу. Ну подумаешь, ну и Bella. Может, ты уже привык, уже и не видишь ее, может она и вправду красавица. Смотри, как сияет. Тебе же говорили: женщине это надо. Ты-то сам ей руку целовал? На улице. Вот и молчи в тряпочку. Пейрак мухосранский.
– Ладно. Доедаем да пойдем в номер. Устал я. В сиесту упадем на часик.
– В сиесту?! Это куда?!
– Да никуда. Поспим просто.
– Ага, поспим! Так я тебе и поверила! Знаю я твое «поспим».
– Просто отдохнем, Бельчонок. Ладно?
– Ты какой-то странный стал, Мишка. Ничего не болит?
– Голова что-то. Дурная какая-то.
– Так ты ж известный Дуридом! Ладно, я тебя вылечу! Не переживай!
В номере Белка сразу отправилась в душ, а Михаил уселся в кресло и закурил. Ну все, Майкл, проехали, перестань себе настроение портить. Все хорошо. В дверь постучали, и вошел посыльный в ливрее с букетом из дюжины метровых алых роз.
– Pour madame.
Михаил обалдело принял букет, внизу на золотом шнурке болтался конверт, он открыл его: на маленькой карточке было одно слово «Bellissima!» Ах ты ж твою маму мию в хвост и в гриву! Он хряснул букет об колено, взвыл от боли – шипы вонзились в кожу, бросил его на пол и стал яростно топтать. Дверь ванной открылась, и вышла Белка, завернутая в белое махровое полотенце.
– Что случилось, Мишка?!
– Случилось?! Это ты мне скажи, что случилось! И как тут этот букет оказался! И о чем это вы с этим итальяшкой говорили! Bella!
