Умора. Самая что ни на есть. Бесплатная развлекуха с девчонкой в ночнухе. Девчонкой?
— Лен, тебе сколько лет?
— Это так важно сейчас?! — нервно интересуется она, вцепившись двумя руками в верхнюю полку, при этом она как будто намертво приклеилась обеими ногами к моему сиденью. — Не могу я встать на стол ногами. Это бред какой-то.
— Да, бред, — соглашаюсь я, обхватив руками ее щиколотки. Веду ладонями вверх.
— Что вы делаете?!
— Проверяю хорошо ли ты бреешь ноги. Хорошо. Хотя нет, плохо. На голени волосы чуток отрасли. Колются.
— Вы статью сто тридцать третью хорошо помните?! Осознаете, что я вам сделаю, как только окажусь внизу?
— Я бы на твоем месте не стал угрожать человеку, в руках которого твоя филейная и ножная часть. И ты про туалет хорошо помнишь? Мы сейчас будем мериться пиписьками и жаловаться друг на друга? Так, все, молчи, — прерываю ее на полуслове. — Я пытаюсь понять, где тебя лучше схватить, чтобы приподнять. Давай вот тут, — сжимаю в ладонях ее задницу. Нормально, есть что потрогать. — Все, все, не тут, — быстро сдаюсь я, в ответ на подергивания Лены. — Вот тут, — веду по ее ногам вниз и обхватив ее голень руками, приподнимаю ее худое тело вверх. Все-таки поесть ей нормальной еды не помешало бы.
— Мамочки, — кряхтя, произносит Лена, залезая на полку. — Какой ужас! Кто вообще придумал верхние полки?!
— Скалолаз.
— Спасибо, — совсем неискренне произносит она. — Будьте так добры, подайте Офелию и мою сумку.
— Зачем тебе личинка собаки?
— Она привыкла спать со мной.
— В твоем возрасте надо спать не с собакой. Пусть отвыкает. Сколько, кстати, тебе лет?
— Двадцать девять, — сквозь зубы цедит она.
— А ты хорошо выглядишь. Ладно, спи давай, раз не хочешь бухать, — подаю ей сумку, попутно наблюдая за вновь ожившими крыльями ее носа. — Собаку не дам. Дай ей поспать одной, — перекладываю шавку на свободное сиденье. — Спокойной ночи, Елена Петровна.
Ложусь на свое место с улыбкой на губах. Сам не знаю почему. Хотя, знаю. Спускаться-то Шишкина Елена Петровна тоже будет с моей помощью. С хорошим настроением так и погрузился снова в сон.
***
Проснулся от дикого вопля и грохота. Резко вскакиваю с места и наблюдаю за тем, как с пола приподнимается орущая и дергающая Лена.
— Пппомогите! — вопит во весь голос она, резко снимая с себя трусы. Может, специально, может, и нет, но пульнула она ими именно в меня. Реакция у меня что надо, поймал сие белое кружевное сокровище.
— Елена Петровна, женщина должна быть с легкой ебанцой, а не совсем ебанутой. Надо было сразу сказать, что хочешь секса, а не вот это вот все с падением. Так быстро для меня еще ни одна знакомая мне женщина не избавлялась от трусов.
Грудь вздымается, волосы, наконец-то, растрепаны. К тому же, она стоит босиком! Босиком на грязном полу! Вопиющее безобразие для такой чистюли как она.
— Ты вообще придурок?! Мне кто-то в трусы забрался и покусал!
— Рад, что ты перешла на «ты» и, наконец-то, сказала хоть какое-то ругательство вслух. Однако, ты не шутишь про покусал?
— Нет! — вскрикнула Лена, при этом, не стесняясь, залезла рукой под свою сорочку. — У меня там все чешется. Кто это мог быть?
— Ой, боюсь тебе мой ответ не понравится. Из тех, кто любит полакомиться в трусах, я так-то знаю только манд… лобковых вшей.
— Ненавижу тебя! Отдай мои трусы!
— Держи, — протягиваю ей труселя, как вдруг вижу, что по моей руке ползет муравей. — О! — стряхиваю с себя насекомое. — Это был муравей, — Лена хватает свое белье, а я зачем-то заглядываю на ее постель. Охренеть. — Да там он не один.
