Ненамного запоздав, на такси приехал и Анатолий Белов с женой Татьяной. Белов был на несколько лет младше Гребнева. Он тоже считался умным, инициативным и деятельным, но иногда высказывал в меру критическое мнение, что могло восприниматься как неполная лояльность. Когда от него ждали предложения о вариантах, Белов сначала принимался объяснять, что не так. На деле он хотел добиться лучшего результата, потому что питал надежды в отношении себя. Большинство проектов Белов вёл в регионах, где его занудство понималось как столичный закидон, но в центре умничанье не одобрялось.
Про образ мыслей троих друзей можно было сказать, что, рассматривая портрет загадочно улыбающейся женщины, в первую очередь Белов оценивал его стоимость, Сажин отмечал удачное сочетание красок, а Гребнев видел дорогую девушку. Но, поразмыслив какое-то время, все начинали думать одинаково: что надо сделать, чтобы иметь её у себя. Люди в целом, или народ, представлялись им не как субъект отношений, а как объект влияния.
Гребнев любил разговаривать с друзьями: каждый умел оценить жизненные ситуации не фрагментарно, а увидеть неявные связи и скрытые цели. Используя сложившийся уровень доверия, они могли обратиться друг к другу за советом, что ценилось всеми. Сажин, считая себя старшим по возрасту, демонстрировал отеческую заботу по отношению к Белову и Гребневу, что проявлялось в основном в предупреждениях «не зарываться». Споры между ними возникали редко. Разговоры за коньяком иногда заводили троицу далеко, даже самим становилось интересно. Ответственности за слова, конечно, никто не нёс – упражнялись в софизмах. В своей компании позволяли себе то, что в других обстоятельствах исключалось. Однажды после особенно бурного употребления спиртного стали сочинять лозунг, который мог бы объединить абсолютное большинство. У них получилось: «Помогите, ради бога!» Протрезвев, никто не удивился, но к теме больше не возвращались.
Три семьи познакомились давно и имели обыкновение по праздникам собираться вместе. В этот раз встреча по поводу наступившего Нового года проводилась у Гребнева в соответствии с компанейским принципом «водка-селёдка». Пить аналитики умели – сохраняли вертикальность походки при любой дозе. Ясность мыслей и связность речи у них, как у всех людей, зависели от количества выпитого.
После объятий и приветствий обменялись новогодними подарками: вручили друг другу ставшие редкостью бутылки хорошего вина и коробки шоколадных конфет. Взаимная благодарность за них соответствовала радости их получивших. Женщины помогли Светлане завершить приготовление стола. У Катерины с Колей в стороне завязался свой разговор.
Гребнев предложил друзьям аперитив. Все выразили согласие и вскоре с бокалами шампанского, не присаживаясь за накрытый стол, стояли у ёлки. Вечер начинался с настроением.
Разговор за шампанским быстро менял предмет беседы, переключаясь с красовавшейся рядом ёлки и погоды за окном на личные планы в наступившие длинные выходные. Поездки в Альпы кататься на горных лыжах остались в прошлом. Общество собиралось в Сочи – Сажин планировал отправиться туда. Белов желал расширить географию своей деятельности и с этой целью намеревался отбыть в Цахкадзор. Гребнев, в свою очередь, сказал, что посетит Питер на пару дней и пойдёт в театр. Пообещали пересылать друг другу фотографии с отдыха. Допив шампанское, стали рассаживаться за стол.
