– Сегодня Широков приедет, – сказала она. – Привезет торт и прочтет первые эпизоды своей пьесы. Так что приятно проведем вечер.
Валька хотел было сказать, что вечером, кровь из носу, должен быть дома, но вдруг решил остаться, а придумать вразумительное вранье ему было несложно – не впервые.
Изабо попросила принести со двора зеленеющих веточек для вазы. Валька обрадовался и выскочил из мастерской. Он знал, где на солнечной стороне уже раскрылись почки.
Когда он наломал приличный букет, из-за поворота навстречу ему вышла девушка. Она прямо на ходу разбиралась с плейером и шла наугад. Одета она была в брюки и короткую курточку. Длинные волосы, стянутые на макушке в пышный хвост, то и дело вылетали из-за плеча.
Тут на своей крыше появился Карлсон и тоже увидел девушку. Но и Вальку он тоже увидел. Карлсон скроил Вальке страшную рожу и махнул рукой в сторону, что, видимо, означало – сгинь! Но клоунские штучки Карлсона Вальке приелись. Он отломил последнюю ветку и вышел девушке навстречу.
Все произошло очень быстро. Девушка подняла глаза на Вальку, сделала несколько шагов к нему, и последний шаг был уже падением. И она даже не упала, а просто легла клубочком к Валькиным ногам.
Карлсон, как обезьяна, слетел с крыши и оказался возле Вальки как раз вовремя, чтобы помочь ему поднять девушку. Вдвоем они быстро донесли ее до дверей мастерской.
Изабо выскочила на порог.
– Опять! – воскликнула она. – А ну, пустите…
Она подхватила девушку на руки и внесла ее в мастерскую, а дверь перед носом у Вальки и Карлсона захлопнулась.
– Ничего себе! Вот зверюга! – восхищенно шепнул Карлсон Вальке. – Вот это баба! Кр-р-рутая баба! Ну, пошли ко мне, что ли? Она и без нас приведет девочку в чувство.
– Может, «скорую» вызвать? – спросил Валька.
– У Верочки бывают обмороки, и Изабо уже научилась с ними бороться.
– Но она здорово перепугалась.
– Она очень любит Верочку.
Тут Валька, которого Карлсон незаметно увлекал к своему дому, встал как вкопанный. Длинные пушистые волосы, которые только что разметались по каменно утоптанной земле, и были той толстой косой на пропавших с подоконника эскизах. Валька не сомневался, что в сумке девушки найдутся и очки. Стало быть, к Изабо пришла обыкновенная натурщица? И из-за нее столько беспокойства?
Карлсон начал пространно и с выкрутасами рассказывать, какую устроит в погребе знаменитую баню. При этом он поглядывал на Вальку, как бы ожидая внезапного вопроса, и дождался.
– Верочка ее натурщица?
– Почему ты так решил? – спросил Карлсон, наверняка видевший на подоконнике эскизы.
– Она похожа на ту, зеленую.
– Бывают совпадения.
Когда Изабо позвала их обоих в мастерскую, Верочке уже полегчало. Она сидела в продавленном кресле с одним из роскошных альбомов и при появлении Карлсона с Валькой даже не подняла головы.
Очевидно, у Изабо с Верочкой только что окончился какой-то трудный разговор. Обе не хотели смотреть друг на дружку.
Карлсон посмотрел на Верочку, на Изабо, зачем-то опять ковыряющую свою зеленую девицу, и наконец на Вальку. Ощущение было такое, будто он все пытался завязать в узелок этих троих, и наконец-то узелок стал затягиваться.
– Ну как, Верочка, привезла? – спросил наконец Карлсон.
– Вот, на столе…
Валька посмотрел – там лежала маленькая, совершенно невесомая книжка. На обложке было распятие – то самое, что в пластилиновом варианте висело на стене. И там, и тут лицо распятого собственными крыльями человека было закрыто свесившейся наискось до губ прядью волос.
