Мы все, включая саму Мэри Джо, смеемся и только Роб вновь непонимающе хмурится, после чего позволяет себе заметить:
– Ну да, можно подумать, сперматозоид будет спрашивать у яйцеклетки о личностном росте ее обладателя перед тем как приступить к слиянию.
Нашим утомленным мозгам требуется пара мгновений, чтобы осознать смысл сказанного и понять, что Роб имеет ввиду естественное рождение ребенка в семье, в которой его не «всучает» никакое третье лицо, способное проверить на пригодность его будущих родителей.
– А, да нет – объясняет Лиззи – просто Мэри Джо удочеренная. Поэтому Кенни так пошутил.
– Типо, у меня родителей именно выбирали – улыбается она.
– А.. ой – тут же тушуется и краснеет Роб – извини, я не знал.
– Все нормально – искренне отмахивается она – что здесь такого? Я рада, что попала в свою семью, а не осталась с теми, кто так легло меня сбагрил.
– А ты знаешь, что они тебя именно сдали? – удивляется он – помнишь их?
– Нет – равнодушно жмет плечами – я была совсем маленькой, когда это случилось. И никогда особо не интересовалась, по какой причине там оказалась. Зачем мне интересоваться людьми, которые перестали интересоваться мной еще в детстве?
– Логично – киваю я, подводя тем самым точку в этом глупом пинпонге «вопрос-ответ».
Да, тема удочерения для Мэри Джо и правда никогда – даже в подростковом возрасте – не было острой, но это точно не тот вопрос, который следует так подробно обсуждать в поездке с левым чуваком.
Мы просто тусуемся друг с другом, Роб, а не составляем досье. Не усложняй.
Однако, Роберт не в состоянии понять намеков и, очевидно, решает раскрыть свою узколобость сегодня всем нам:
– Я бы не сказал, что логично – мягко, тактично, но все-таки упрямо парирует он – ведь ее не обязательно добровольно сдавали. Ее могли изъять органы опеки из-за материальной несостоятельности биологических родителей, или те могли погибнуть и без наличия иного кровного родственника или возможного опекуна, ребенка так же передают в..
– Хорош-хорош – я улыбаюсь и хлопаю его по плечу, как самый близко сидящий к нему парень, но значительно сильнее чем все предыдущие разы, чтобы он наконец пришел в чувства – это все здорово и интересно, дружище, но если, просвещая нас, ты не найдешь себе времени поесть – копы ведь не поверят, что твоя голодная смерть не наших рук дело.
Мы все смеемся и до Роба, видимо, наконец доходит. По крайней мере он принимает свою привычную позицию – сутулится, накидывает капюшон на голову, устремляет глаза в пол и замолкает.
Наконец, сосиски прожариваются у всех нас (у меня, например, даже чуть подгорает и не представляется теперь возможным стянуть с нее кожурку, как Мэри Джо, потому я начинаю жевать, хрустя ею). Лиззи в это время вертит головой вокруг, после чего наконец говорит вслух то, о чем думает:
– Пока мы проезжали сюда, я заметила, что здесь намного больше домов, чем я думала.
– Ага – живо соглашаюсь я – не какой-то дачный поселок.
– Я про то.. – она с любопытством закусывает губу, глядя поочередно на каждого из нас, но в итоге остановясь на мне, как на наиболее «просвещенном» по ее мнению касательно этой темы – что, выходит, Салемских потомков было не так уж и мало, как мне казалось.
Машет руками, словно я начал с ней спорить:
– Конечно, я не дура и в курсе, что никто не знает точного количества, но глядя на эти дома.. даже если в каждом жил всего один человек, а я уверена, что больше половины точно жили семьями, хотя не знаю.. в общем получается приличное количество.
