Семь дней из жизни Рая - страница 2

Отец. Когда его задали в первый раз, это было интересно, сейчас же, по прошествии веков, это попахивает маразмом.

Адам (нервно теребит карманы штанов). Я, собственно, о другом…

Отец (бьет его по руке). Надоело носить – сними, только, ради меня, прекрати издевательство над материей.

Адам. Это уже давно не материя, а одно сплошное воспоминание…

Отец. Как и все, к чему ты прикасаешься.

Адам (подходит к Отцу совсем близко и говорит ему на ухо). Послушай… (оглядывается на Еву и понижает голос до шепота) можешь сделать мне… еще одну Еву?

Ева негодующе вскрикивает. Отец недоуменно оглядывает Адама, словно видит его в первый раз, затем делает ему знак наклониться.

Отец (на ухо Адаму). Зачем?

Адам (пожимая плечами). Эта как-то примелькалась… Тут еще напасть такая случилась – сниться начала. Хотел крикнуть, ну, как обычно… Чувствую, не могу. А она мне своей ручонкой рот закрыла и шипит в ухо: « Где мои розовые помпончики?..» Я пообещал оторвать эти самые помпончики, если Люцер снова сунется, так она теперь даже во сне не отстает. Вот я и подумал, если ты создашь новую Еву, то у старой не останется времени на подобные глупости.

Отец медлит с ответом. Адам, наклонившись, продолжает терпеливо стоять в выжидательной позе. Вдруг Отец резко хватает Адама за ворот рубахи:

– Ты что о себе возомнил?!

Адам отскакивает. Ева заливисто хохочет.

Отец. Ты наивно полагаешь, что можно решить свои проблемы подобным образом?! Это все равно, что вылечить укус одной змеи, позволив другой змее укусить себя в то же место! Если тебе скучно с женщиной, значит, ты не умеешь с ней разговаривать! (Показывает на Еву). Она, как книга. Но ты так и не научился ее читать! И вообще, тебе здесь не публичная библиотека, если ты понимаешь, на что я намекаю!

Адам. Может, тогда объяснишь мне, почему я должен постоянно выполнять все её прихоти? Чем она лучше меня? (С презрительным видом кивает на Еву). Вон, у нее и ручки-то слабенькие, ножки маленькие, вечно она мерзнет, и постоянно ей чего-то надо. Все дай, да дай. Постоянно лезет своими губами мне в лицо.

Ева (подскакивает к нему). Что, значит, лезет губами? Еще скажи, что тебе это не нравится!

Адам (отталкивая ее). Одна польза, что мальчишек родила. Так бы настряпала себе женский выводок, я б тогда отсюда сиганул, как нечего делать!

Отец. Никуда ты не денешься, если я того не пожелаю! Нет, честное слово, я, наверно, бредил, когда создавал вас.

Отец поворачивается к ним спиной и идет к креслу.

Отец (тихим, почти безразличным голосом). Сделайте одолжение, оставьте меня в покое. На сегодня вполне достаточно.

Адам проходит мимо Евы. Та корчит ему смешные рожицы. Адам многозначительно демонстрирует ей крепкий кулак и удаляется, громко хлопая дверью. Ева, довольная, что одержала свою маленькую победу, уходит вслед за ним с гордо поднятой головой, еще старательнее покачивая бедрами.

Темнеет. Солнце сменяется полумесяцем. Загораются звезды.

Отец устало опускается в кресло.

Отец. Наконец-то. Ушли. (Вздыхает). Создал себе человечество заново. Для кого, спрашивается? Никто из них по-прежнему ничего не ценит. Одна Ева еще хоть что-то старается понять по природе своего врожденного любопытства, а Адам, словно вечный младенец – мозг в зародыше, глаза, как две пустышки, и вперед, в игрушки свои играть. Внуки тоже…. радуют. Никак не могу вспомнить, чем именно. (С грустью, обращаясь к поблескивающему в темноте, полумесяцу). Думал – начну все с чистого листа, и они станут иными, не похожими на тех, предыдущих, а в мой дом, наконец, придет долгожданный покой. Надо же было так ошибиться. Они не хотят ими быть, этими «иными». Хотят быть свободными от меня. Думаешь, я этого не чувствую? (Горько усмехается). Ты когда-нибудь видел стадо, свободное от пастуха? Ну, и на что оно, по-твоему, похоже?.. Правильно. Ни на что определенное оно уже не похоже, потому что оно перестало быть даже стадом. (Задумчиво смотрит куда-то вдаль). Почему они не умеют ценить покой? Когда все хорошо, им тут же становится скучно. (Пожимает плечами). Им постоянно чего-то не хватает. Мечутся, словно стая глупых головастиков, а толку никакого, в глазах от них рябит. Постоянно всем недовольны… (Вдруг повышает голос). Глупцы! Это потому, что они ничего по-настоящему не теряли! Посмотрели бы они на тех, кто сейчас там, внизу (показывает рукой на изображение Земли), живет в постоянном страхе за собственную жизнь. (Устраивается в кресле, ворчливо). Вот возьму и выгоню их вон. (Вновь закрывает глаза, тихо). Посмотрим, как они повеселятся тогда… (Засыпает).