Никто не может упрекнуть Владу в том, что она «тихоня». На всех вечеринках она душа компании, собирает вокруг себя толпы поклонников, с охотой знакомится с новыми людьми, но только не тогда, когда рядом Кира. Она всегда вгоняет Владу в краску перед людьми. Не было ни одной вечеринки, чтобы Влада могла после спокойно пообщаться со знакомыми и не выслушать колкие шуточки в свой адрес, а последний инцидент на дне рождении подруги Киры – Марии Летской, еще неделю обсуждался в кругах «золотой молодежи».
На дне рождения Кира начала при всех обсуждать личную жизнь Влады и ее бывшего молодого человека. Это довело Владу до точки, но только она собралась все высказать ненавистной девчонке, как в голове у нее, как всегда, сработал барьер. Этим барьером были слова матери, они постоянно звучали у нее в ушах: «Ты можешь ненавидеть весь мир, но, если от кого-то зависит дело твоей семьи и твоя обеспеченная жизнь, то будь любезна прикусить язык.» И Владе ничего не оставалось, кроме как с позором уйти с праздника; но не все верили россказням Киры, ибо знали, что таким образом она просто ставит себя выше других. Дело в том, что отец Киры намного богаче и влиятельнее других, и считалось, что даже Юрий Леонидович стоит на более низкой ступени финансовой лестницы. Федор Михайлович настолько сильно любит дочь, что даже не заметил, как она превратилась в эгоистичную, строптивую особу.
Прошло полчаса, а Влада все сидела, погруженная в мысли, но неожиданно услышала чей-то голос. Он доносился из противоположной стороны дома. Влада пошла на звук голоса незнакомца, который перешел в крик. Увидев, что в кабинете отца кто-то находится, Влада слегка удивилась. По кабинету, размахивая руками, ходил Вадим Андреевич Досщев и в бешенстве, кричал на кого-то по телефону, но зайти и спросить о причине такого шума Влада не могла, так как с самого детства кабинет Юрия Леонидовича, а теперь – Вадима Андреевича был одним из мест, куда ей ходу не было. Она уже собиралась уйти к себе в комнату, но услышанные слова заинтересовали ее:
– Иван, я тебе поручил несложное, как мне кажется, дело: уговорить двух пенсионеров продать нам участок, а ты мне звонишь и говоришь, что у тебя ничего не получается? Так, ты объяснил им наши условия? Сказал, что мы заплатим в несколько раз больше за их хижину, чем она стоит на самом деле? Тогда я не понимаю, в чем проблема… Скажи им, что мы уже нашли лучший дом для пожилых людей, а с такими деньгами счастливая жизнь им обеспечена. Что? Родственников у них нет. Вот и я не понимаю, почему ты уже почти неделю с ними возишься? Ты меня разыгрываешь? – Влада слышала, как Вадим Андреевич начал тихо смеяться. – Если они считают свой дом священным, то компания заплатит еще больше начальной суммы. Ладно, завтра опять начинаешь все сначала, и постарайся завершить все к началу новой недели, а не то я с тебя три шкуры спущу, если не справишься. Да. Мне очень нужен этот участок. Компании нужен. Я давно его еще присмотрел, но не предположил, что с хозяевами будет столько хлопот. На сегодня я тебе все сказал. Держи меня в курсе и звони, если, что не так.
Разговор закончился, и Досщев стремительно направился к выходной двери. Влада испугалась при мысли, как она будет выглядеть, стоя у самой двери. Девушка аккуратно и тихо направилась к мраморной лестнице, ведущей на второй этаж. К счастью Влады, она уже стояла на первых ступеньках, когда Вадим Андреевич вышел из кабинета и закрыл за собой дверь:
