– Устала она! Вчера, позавчера гуляла, а сегодня устала! Ты чего меня позоришь то своими истериками? – всплеснула руками мама, – Все устали дорогая моя! А если мы на работу ходить перестанем потому что устали? Что ещё придумаешь? На учебу мы забиваем, но как день рождения, так дорогие родители свалите у нас вечеринка!
Марьяна сама ненавидела когда начинаются скандалы при чужих людях, но именно сейчас ощущение собственного бессилия вырывалось наружу.
– Да господи, не нужно ничего! Просто ничего! Можно мне хоть один день побыть в тишине? Без твоих криков, без её криков… – Марьяна указала пальцем на Милану.
Последние две недели мать бесконечно манипулировала днем рожения и его уже совсем не хотелось отмечать, не такой ценой. На самом деле не хотелось буквально ничего. Просто лежать в кровати и не вставать.
– Марьяна, не приплетай сестру! Ты сама начинаешь эти бесплатные театры, а потом все вокруг виноваты! Думай хоть иногда о других, ну на семнадцатом году пора уже!
У Марьяны встал ком в горле. Она должна думать о других. А хоть один человек о ней подумал? Фил с которым они почти не разговаривают и считаются парой просто на словах, друзья которые даже не подумали о том, что у нее день рождения и не предложили хотя бы увидеться или может быть родители которые даже не знают чем ей нравится заниматься кроме того, что учиться.
– Ничего не будет, ни дня рождения, ни меня в этом доме! – добавила она.
Эмоции начали накрывать с головой и девушка не попрощавшись с учительницей убежала в ванную. Скандалы с каждым днём всё сильнее истощали её, бесконечные упреки по поводу оценок, уборки и всего до чего можно было докапаться. Она и правда ненавидела этот день, этих учителей которые никогда ничему не научат, этих людей которые постоянно лезут, лезут и лезут.
Марьяна включила воду и посмотрела на себя в зеркало. Где-то за дверью слышались отголоски маминых оправданий и извинений. Огромные фиолетовые круги под глазами говорили о том, что она готовится к ЕГЭ. Это своего рода визитная карточка одиннадцатиклассника.
Девушка потянулась и взяла с полки пустую баночку из под крема в которой лежало уже с десяток лезвий из бритвы. Она никогда не резала медленно, мучительно, она всегда делала рывок. Ей нравилась медленно растекающаяся боль из раны и капельки сочащиеся из пореза. Это было отдельным видом эстетического наслаждения одновременно с покоем, который ей приносил процесс. Уже поднеся лезвие к коже Марьяна на секунду задумалась. Она взяла телефон со стиральной машинки и написала Киту: «Приходи». Она действительно не знала, почему хочет его увидеть, почему сейчас. Наверное ему единственному было до неё дело. Так или иначе он подумал ей написать уже дважды за этот день, а Фил ни разу. Пусть это будет не правильно, но ей было уже плевать. Все равно она никому не расскажет об этом. Последняя встреча и всё.
Пару раз чирканув себе по руке Марьяна быстро вернула все на свои места и опустив рукава вышла из ванной. Она сразу направилась в коридор.
Не смотря на мать Марьяна схватила куртку и выбежала из квартиры.
– В десять, чтобы как штык была, поняла меня?! – крикнула мать в след. – Иначе все твои гулянки закончится!
Когда Марьяна выходила она чувствовала словно вырвалась из клетки. Все вокруг душило: учеба, родители, отношения. Она бежала по лестнице и стирала слезы. Никто ей не написал и сообщения за весь день. Едва ли она продолжала ждать.
