– Чем они так важны? – не понимала Неамара.
– Эти озера – мои сердца, и они сдерживают рост заразы, – честно ответила хозяйка рощи. – Я предполагаю, что болезнь стала развиваться значительно быстрее потому, что вы лишили жизни того, кто поддерживал чистоту воды. Три моих оставшихся незапятнанных сердца никак не справляются с возложенной на них нагрузкой. Блудные отпрыски еще больше отягощают мое существование своей распущенностью. Была надежда, что они опомнятся и все-таки задумаются об искуплении, но уже слишком поздно. Ситуация требует кардинальных мер.
– Боюсь, нам уж точно не под силу оживить озерного черта, – с сожалением произнесла демонесса.
– Вам нет, а вот нравственно и физически чистому Блуду вполне. Приведите его или ее туда. Пусть окунется в загнившее сердце. Посеет там новую жизнь в обмен на девственность.
Слова древа воодушевили Неамару, которая уже почти была готова признать поражение. Она, сжав пальцы в кулак, твердо проговорила:
– Тогда не будем терять времени. Нам поскорее нужно его найти.
– Не смею вас задерживать, – благосклонно отозвалась таинственная незнакомка. – Вряд ли мы еще раз встретимся. Желаю вам побыстрее отыскать моего чистого отпрыска, хоть я в это и не верю.
Древо умолкло. У всех было ощущение, будто им овладел непробудный сон. Даже его дыхание стало более глубоким и размеренным. И тогда пятерка поспешила покинуть тайное святилище – центр блудного мироздания, чтобы отправиться со сверхважной миссией обратно в город.
– Не могу поверить, что я всему виной! – выбираясь из дупла, воскликнул Америус. – Скольких я убил из-за собственного слабоволия?
– Не меньше пяти тысяч уж точно, – помог ему информатор.
– Когда-нибудь рану все равно бы прорвало, – успокоил его Иандаэль.
– Но я ускорил процесс! – не успокаивался маг, нагоняя ушедших вперед Неамару и Шиву.
– Все идет естественным путем. Земли Блуда не выдержали застоя, – объяснял представитель Смирения. – Началось их самоочищение – то, чего не захотели добровольно сделать ее жители, так за все время и не прибегнув к душевному исцелению.
– Невозможно! – без остановки винил себя Америус. – Эта чертова сфера свела меня с ума! Она оживила меня, но стоило ли это того?! Я успел тогда всех поднять, я выполнил свой долг! Мое возвращение не имело никакого смысла. Вот что бывает, когда вторгаешься в естественный ход вещей! За мое воскрешение поплатился весь Френзис.
– Так было необходимо, – произнес ангел.
– Необходимо?! – вознегодовал эльф. – Какой прок от меня сейчас?
– Без тебя успех этого дела равен нулю. Бастион свободы вряд ли выстоит. Так что возьми себя в руки, – призывал его Иандаэль.
Америус осознавал, что поддался истерике и это необходимо немедленно прекратить. Чересчур много чертей полегло только для того, чтобы он здесь находился. Теперь он должен оправдать их жертвы. Сделать все возможное и невозможное, даже если это потребует его повторной смерти. Маг мысленно заставил себя смириться с последствиями своих деяний.
– Так ты действительно почистишь нам память? – спросил у Иандаэля насторожившийся Деос.
– Теперь не знаю, – ответил ангел расстроенно. – Много было сказано лишнего.
– Подожди! – воскликнул черт. – Прежде чем ты это сделаешь, я хочу кое-что узнать! Кто такой Даэтрен? И все-таки кто это дерево? Хоть я и имею смутные представления, но все же.
– Вам это важно, даже несмотря на то что вы потом об этом не вспомните? – искренне удивился представитель Смирения.
