– Не тебе это решать, – вновь с угрозой выдавил Иандаэль.
– Что ж… тогда опустим это. – Древо смирилось с его категоричностью и затронуло более важную для себя тему: – Когда мое тело ноет от боли под ногами Деоса, то совсем иное я ощущаю от ног вашего целителя. Америус, будь добр, притронься ко мне.
После этой странной просьбы темный маг оторопел еще больше.
– Не бойся же, милый. Я не кусаюсь и уж точно не заражу тебя. – Древо пустило в ход женские чары, используя приторно-ласковые нотки.
Эльф замешкался, но в итоге подчинился его воле. Он присел на корточки и коснулся пальцами вздутой поверхности.
– Не будь так холоден с женщиной. Погладь же как следует. Проведи ладонью. Приласкай…
Америус судорожно сглотнул и сделал, что требуется.
– Да… да, именно так. Как же хорошо. Успокой мою плоть. Она вся горит.
Показалось, что плоть древа под Америусом зашлась ходуном, отчего некромант подлетел вверх, когда прелюдия зашла слишком далеко.
– Помогите нам, прошу! Только вы знаете, как остановить это нашествие. Еще немного, и все погибнут, – напомнила о причине их визита Неамара.
– Не я наслала на них беду, а они сами, – со злостью заявило древо. – Мои же дети мучили меня тысячелетиями, нося эту скверну. Мне стало неимоверно тяжело. Их безграничная похоть неизлечима. Я ее больше не выношу. Больно. Больно держать на себе.
– Что мы можем сделать? – спросила демонесса.
– Мне нужен кто-то такой же чистый, как это прелестное алчное исчадие.
– Чистый? Не понимаю… – растерялась Неамара.
– Девственно-чистый, – объяснило древо. – Ни разу не измаравшийся половой связью.
Сердце мага лихорадочно заколотилось. Его страшную тайну только что обнародовали. Сохранять невозмутимость уже было невозможно. Да и стоило ли? Держать себя в руках стало еще труднее, когда он заметил расплывшуюся в улыбке физиономию Деоса.
– Я знал, что все запущенно, но не думал, что настолько! – задорно, словно сорвал куш, воскликнул черт. – Уверен, даже в светлых угодьях таких целомудренных личностей не сыщешь. Ну у меня и компания! Диву даюсь!
– Он здесь не из-за этого, – напомнил о грехе эльфа Иандаэль.
– Так берите Америуса. Он весь ваш, – не слыша ангела, предложил дереву Деос.
– Какого… – хотел огрызнуться некромант, но был прерван голосом древа.
– Заманчиво… – протянуло оно. – Но излечить почву может только Блуд. Блуд, что не испытывал телесной близости.
– Прощай, Френзис со всеми его жителями, включая меня, – печально вздохнул информатор.
– Где нам такого искать? – попыталась выведать у древа Неамара.
– Этого я не знаю. Запах чистоты, словно шлейф быстро испаряющегося дорогого парфюма, тонет в стоящем повсюду смраде нечистот. Я чувствую только их.
– Так… – задумчиво произнесла демонесса. – Предположим, мы найдем такого греха, что дальше?
– Помните озеро, в котором вам повстречался озерный черт?
– Да, – кивнула Неамара.
– Вы его убили, а это был мой хранитель, – гневно заявила хозяйка рощи.
– Упс… И снова наследил остроухий… – издевательский комментарий принадлежал Деосу.
– Мы не знали! Честное слово, – испугавшись за судьбу Америуса, выкрикнула в его защиту Неамара. – И ваш хранитель вынудил нас защищаться!
– Я вас не виню, – сказало древо. – Озерный черт слаб перед невинностью. Поэтому он пытался искусить Америуса, и ваш товарищ ответил взаимностью, завлекшись световой игрой. Но кто бы мог подумать, что вы справитесь с моим хранителем. После его смерти озеро затянулось гнойной пленкой. Таких чистых водоемов в гнилой роще было четыре, а благодаря вам их теперь осталось только три.
