– Быть такого не может! Устойчивей меня к спиртному нет, – заявил Кимар.
– Тебе ничего не говорят эти лапы за моей спиной? Я – Чревоугодие.
– Это не сильный аргумент. Давай заключим пари. Будем пить, пока кто-то из нас не отключится, – предложил минотавр.
– Так, прошу за пределами моего дома, – всполошилась Неамара. – Не хватало мне тут пьяных потасовок!
– Тогда при удобном случае, бык! – в паучихе пробудился дух соперничества.
– Хелин, а ты чем занималась до нашей встречи? – успокоившись, спросила демонесса.
Представительница Уныния задумчиво смотрела на камин.
– Хелин!
Девушка вздрогнула. Пустые глаза вернулись к жизни:
– Извините, отвлеклась… Какой был вопрос?
– Чем ты занималась до нашей встречи?
– Поиском себя… своего предназначения. Видимо, как и во время смертной жизни, мне это не очень удается, – печально произнесла заклинательница.
– Хорошее дело, – поддержал девушку Кимар. – Когда же еще его искать, если не сейчас?
– А помимо поисков что-то еще было в твоей жизни? – пыталась узнать баронесса.
– Я художница.
– И в каком стиле ты пишешь? – Неамара задала уточняющий вопрос, так как немного понимала в искусстве и покупала работы известных мастеров.
– Гротескный символизм.
– Чего? Что только от уныния и безделья не придумаешь, – отвлеклась Ферга от двух надкусанных сарделек, которые она держала одновременно в разных руках.
– Знаешь, со мной даже к гротеску прибегать не придется, – заметил Деос. – Все от природы увеличено, где надо. Вот, к примеру, изобразить меня богом наслаждений ты можешь? – он сделал величественное выражение лица.
