Деньги в моем кармане вряд ли привлекли бы внимание людей в городе поприличнее этого. Однако в Нижеграде я испытывала острое желание свалить подальше и поскорее по своим делам, прежде чем кто-нибудь задумается, что ради такого количества металла можно рискнуть и подействовать мне на сраные нервы.
– Мэм! Мэм!!
Кажется, сваливала я все-таки недостаточно быстро.
– Мисс! Эй! Погодите!
Послышался топот; кто-то пытался меня догнать. Он приблизился и преградил мне дорогу. Я глазом не успела моргнуть, как уперлась взглядом в высокого стража из кабинета Отважного.
В тусклом свете он выглядел обычным ретивым хмырем в приличном мундире. В безжалостном свете дня он выглядел как ретивый хмырь в довольно потрепанном мундире.
Он был по-своему красив; волевой подбородок, изящный изгиб бровей, не слишком близко посаженные глаза. Даже шрам на щеке и кривая усмешка в сочетании с кривым носом не делали его старше. Однако первым делом я обратила внимание на оружие – короткий клинок на поясе, штык-ружье на плече. Они смотрелись на нем странно, словно неудобный груз, который его телу не терпелось стряхнуть.
Не знаю, почему от этого мне стало не по себе.
– Госпожа Какофония… – начал он.
– Друзья зовут меня Сэл. – Я на мгновение прищурилась. – Пожалуй, ты тоже можешь.
– Сэл. – Он блеснул улыбкой – слишком милой для солдата. – Я лишь хотел выразить благодарность за то, что вы справились с Фантомом вместо нас. Раньше была медаль за образцовую службу за пределами гарнизона, но…
Я нарочито позвенела карманом.
– Предпочитаю вот такой металл, спасибо.
– Нет, я хочу сказать, я правда очень благодарен, – проговорил парнишка, и в его голосе зазвучала пугающая искренность. – Знаю, многие скитальцы гнусные… – Он спохватился. – Не в обиду вам.
Я улыбнулась: мол, я вежливая; но глубоко внутри начинаю орать.
– С Фантомом было трудно. Он убил по меньшей мере десять моих товарищей. Добрых мужчин и женщин, что отдали жизнь ради Революции. Не говоря уже о всех гражданских, которых он грабил и порочил. Я просто… – На лице парнишки смешались праведный гнев и радость. – Спасибо. Спасибо, что вы с ним разделались.
И тут я поняла, что мне в нем не понравилось.
Они называли себя разными именами. Они называли себя силой, что сопротивляется загниванию Империума, дабы подарить свободу и славу несчастным нолям, раздавленным пятой Императрицы. Но на самом деле Революция была всего лишь очередной армией, полной людей вроде того, что стоял передо мной.
С широкими улыбками и сверкающими глазами, глядя в которые невольно думаешь, что они и правда верят в то, что творят. Верят, что мир можно сделать лучше.
И если смотреть в глаза таких людей слишком долго, рискуешь в это поверить тоже.
Я когда-то знала такого.
– Ну а как же. – Я стянула палантин, избегая взгляда парнишки. – Всегда рада, если убийство идет кому-то на пользу.
– Кэврик. – Он помялся, не зная, пожать мне руку или отдать честь. Выбрав первое, он протянул ладонь. – Кэврик Гордый, мэм. Младший сержант Славной Революции Кулака и Пламени.
– Кэврик. – Я пожала его руку. Сильную и теплую. – Приятно.
– И я очень рад знакомству, мэм.
Думаю, если бы он знал, в какой ад превратится его жизнь после встречи со мной, он не стал бы так говорить.
– Надо возвращаться. Штаб-сержант не переносит скитальцев, а если мы с ними болтаем – и подавно. – Он рассмеялся и коротко отдал честь. – Так держать, вы молодец!
