Меня кинули в «отстойник» часов в семь. Запомнил потому, что как раз разносили ужин – пшённую кашу. Хлеб в Бутырке выдаётся по утрам, пришлось довольствоваться одной кашей и кипятком. Попытки задремать, стоя или лёжа, не приводили к успеху: то кого-то вкидывают в камеру, то кого-то выдёргивают. То проверка, то «шмон» (то есть обыск). То ведут «на рояле поиграть» (или «на машинке попечатать», что означает взять отпечатки пальцев), то баня, то парикмахер. Так вся ночь и уходит на различные подготовительно-развлекательные телодвижения перед тем, как ты наконец-то окажешься «по месту прописки» в своей камере – только ранним утром.
От Автора
Краткий перечень жаргонных словечек, с которыми неминуемо сталкиваешься с первых же минут пребывания в тюрьме…
«Автозак», то есть машина, в которой перевозят заключённых, – «воронок», «чёрная Маруся» или «брюнетка».
«Отстойник» – камера, в которой сидят вновь прибывшие зэки до переправки в свою «хату».
«Хата» – камера, в которой сидишь до отправки в зону.
«Пассажиры, сидельцы» – заключённые, зэки.
«Командировка» – тюрьма или зона.
«Париться» – сидеть в тюрьме или зоне.
«Шконка» – спальное место, нары в местах лишения свободы.
«Ложка» – «весло» или «миномёт».
«Мойка» – лезвие.
«Шлёмка» – алюминиевая миска.
«Дачка» – передача с воли.
«Кормушка» – небольшое откидывающееся окошко с глазком в двери.
«Объебон» – обвинительное заключение.
«Вертухай» – дежурный надзиратель.
«Шмон» – любой обыск.
«Шнырь» – дежурный или выборный уборщик камеры.
«Баландёр» – разносчик пищи.
«Разводящий» – черпак, то есть половник.
«Ксива» или «малява» – документ, записка.
«Бан» – вокзал.
«Намазать лоб зелёнкой» – приговорить к расстрелу.
«Позвал в дорогу зелёный прокурор» – уйти в побег.
«Коцы» или «говнодавы» – обувь.
«Котлы» – часы.
«Смотрящий» – криминальный «Авторитет», наблюдающий за порядком в камере, колонии или каком-либо населённом пункте…
По ходу моих воспоминаний будут ещё встречаться жаргонные слова, этимологию которых иногда просто невозможно объяснить, но я по мере возможности буду давать их перевод на нормальный русский язык.
В какой-то момент, перенасытившись жаргонным лексиконом, я разродился шуточным стихотворением, которое и предлагаю вашему вниманию.
Бацай, Кент, рви когти с кичи!
Тянет модер на бану кочевое тряпье.
Руки прочь! Лучше ксиву начерти:
Дёрнут по делу – всё будет ничьё.
Бацай, Кент, – менты копают.
Жорж опалился, когда угол с бана волок.
Замочили барух – всех шмонают,
Дёрнут по делу – всем потолок!
Бацай, Кент, блатуй по новой!
Новые шлюхи лабают варуху ништяк.
Седой медвежатник с марой фартовой,
Тучи надвинулись – кажется, шмяк!..
Заканчивая описание «отстойника», особо скажу о его стенах, аналогичных стенам всех камер Бутырской тюрьмы, да, вероятнее всего, и всех остальных тюрем Советского Союза и России. Они заляпаны раствором с большим процентом содержания цемента, так что к ним даже прислоняться больно, настолько остры цементные бугры. Уверен, это сделано специально для того, чтобы на них невозможно было что-либо написать, передавая весточку будущим «новосёлам», да и ремонтировать можно реже.
В «отстойнике», камере метров пятьдесят, находилось не так уж много «пассажиров»: человек пятнадцать, в основном это были молодые, лет по двадцать – двадцать пять, парни. И только три лица несколько выделялись, и не только тем, что выглядели гораздо старше, но и тем, что при них были небольшие холщовые мешки с припасами и вещами. По всей видимости, эти трое были настолько уверены в себе и в том, что никто не позарится на их вещи, что не сдали свои мешки в камеру хранения. Остальные либо ничего с собой не имели, как и я, либо не захотели рисковать и оставили свои вещи в камере хранения.
